Пока воды Венеции тихие - Фульвио Эрвас

в подъезд инспектора Стуки, синьорина Сандра бросилась вниз по лестнице к нему навстречу с пакетом и квитанцией в руках. В пакете пара брюк, их подшила для инспектора швея Марианжела, которую Сандра как-то раз сама порекомендовала Стуки нежным шепотом. Эта швея была довольно любопытным существом: она выполняла все как ей заблагорассудится, так что выходило то слишком длинно, то слишком коротко. Никогда еще не случалось такого, чтобы все было сделано строго по снятым меркам.

У Марианжелы всегда была наготове очередная отговорка:

– Это вы, инспектор, слишком задержали дыхание – плохо затянули ремень – в прошлый раз вы были в других ботинках, а теперь собираетесь носить брюки с этой обувью.

И это еще она не упоминала о тазобедренных суставах!

– У всех у нас одно бедро выше другого, – говорила швея.

– А разве вы не должны корректировать подобные дефекты? – как-то спросил ее Стуки.

– Вы хотите, чтобы я напоминала клиентам об их физических недостатках? – возмутилась женщина.

Стуки сунул пакет под мышку.

– Еще я за вас расписалась, – захлопала ресницами Сандра.

– А конкретнее?

Женщина протянула полицейскому мятую бумажку.

– Если вы отправили заказное письмо с уведомлением о вручении, тот, кто его получил, должен был расписаться, – затараторила Сандра, и ее волосы, собранные красной резинкой в хвост, заколебались в такт словам.

Стуки взглянул на квитанцию: порядок, телефонная компания приняла извещение. Инспектор знал, что в этой среде проблемы с тарифами, контрактами и оплатой были не редкостью, и он вряд ли с состоянии что-то изменить, но ему нравилось время от времени выражать свое несогласие. Стуки было недостаточно вежливости работницы телефонной службы, отвечающей откуда-то из Бутана и радостно сообщающей ему, который валился с ног от усталости: «Добрый вечер! Меня зовут Лусилла. Чем я могу быть вам полезна?» Кто знает, почему им можно было дозвониться только поздно вечером или ночью, в любое другое время суток служба поддержки клиентов была недоступна.

– Спасибо, синьорина Сандра, – сказал Стуки, вынув у нее из рук, не без некоторого усилия, квитанцию и пряча ее в карман.

Стуки только сейчас вспомнил, что он хотел зайти в полицейское управление и узнать, передали ли ему по внутренней почте пакет от инспектора Скарпы. Лучше проверить самому: с внутренней почтой никогда нельзя быть уверенным на сто процентов.

Инспектор улыбнулся синьорине Сандре и задержался на несколько секунд у двери своей квартиры, наблюдая, как женщина поднималась по лестнице, слегка покачивая бедрами, уверенный в том, что ей будет приятен этот невинный интерес.

Свидание вечером в китайском ресторане с открытой кухней, где при желании можно было заказать и суши. Четыре пароварки, жареные креветки с пророщенной зеленью и кисло-сладким соусом номер семь и, что инспектору очень пришлось по вкусу, мягкое влажное полотенечко. Во всем этом есть только одно «но»: если на несколько мгновений вы оставите тарелку и опустите столовые приборы, чтобы передохнуть, то сами не заметите, как окажетесь на улице, предварительно оплатив счет.

Она положила себе в тарелку спринг-роллы и паровые конвертики с овощами. Стуки подумалось, что в этом кроется какая-то эстетическая потребность, эдакая необходимость визуального порядка: два одинаковых золотистых ролла и два конвертика, тугих, как тканевые мешочки, наполненные лавандой.

Ее волосы были собраны в пышный хвост. «Как у английской лисы», – подумал Стуки. Она и ела как англичанка – совсем не обращая внимания на еду. Два года жизни в Лондоне полностью растворили в себе три предыдущих года в Париже. И только ее цепкий взгляд остался прежним: она сразу обратила внимание на то, как были подшиты его брюки.

– Ну, кому же охота следить за одеждой! – произнесла она, улыбаясь, и в глазах ее заплясали теплые искорки.

– Швея, которая делала работу, – дама довольно своеобразная, – стал оправдываться Стуки, – единственный плюс: обходится она мне совсем недорого.

Она пробудет в Венеции несколько дней. Восточные языки, контракты, переводы, клиенты – обычные атрибуты рабочей командировки.

– Как ты меня нашла? – спросил ее Стуки.

– В Венеции многие знают, где тебя искать.

– Так уж и многие?

– Два человека как минимум, и они полны сожалений о прошлом. Видимо, ты оставил о себе незабываемые воспоминания.

– Да нет, просто Венеция здесь рядом, вот и все.

Разговаривая о том о сем, оба не могли избавиться от впечатления, что они продолжают изучать друг друга. Казалось, каждый из них должен был знать о другом все. Однако они не переставали исподтишка вглядываться друг в друга, пытаясь выхватить существенные детали, кружили вокруг привязанностей, области чувств и ее производных вплоть до того, что ловили себя на мысли о том, что задаются вопросом: интересно, сколько ложечек сахара кладут в кофе их новые возлюбленные?

Стуки проводил ее до машины. «Созвонимся». Взгляд инспектора задержался на тонкой щиколотке между педалью сцепления и тормозом. Машина плавно тронулась и быстро набрала скорость, немного притормозив у «лежачего полицейского».

* * *

Стуки оседлал свой старый мотоцикл «Морини». Он пересек Терральо[4] и после нескольких извилистых поворотов въехал на мост Свободы. Этот «служебный вход» в город всегда вызывал в нем восторг, потому что демонстрировал ночную Венецию во всей красе. Стуки поехал дальше, до площади Рима, замедляясь на подъеме и потом спускаясь во весь опор; подъемы и спуски, лишь слегка касаясь города, но ощущая его всеми органами чувств и словно узнавая заново, будто после долгой разлуки.

Возвращаясь домой вдоль Терральо по направлению к Тревизо, Стуки принялся считать стоящих вдоль дороги путан, как дети считают украшенные к Рождеству иллюминацией деревья.

13 июля

Воскресенье

Агент Ландрулли размышлял над тем, принимать ли ему приглашение на необычную рок-вечеринку: хорошая музыка на стыке 60-х и 70–х, исполняемая блюстителями закона. Идти не особо хотелось, ведь в те годы его даже не было на свете.

Агенту Ландрулли вдруг нестерпимо захотелось пиццы: такой, какую делают только в Неаполе. Не так давно он открыл для себя уголок своей родной земли на окраине Тревизо, у въезда на Терральо. В этом заведении можно было хорошо поесть, приятно пообщаться и вообще неплохо провести время, если, конечно, не быть слишком требовательным ко вкусу кофе и не придираться к так называемым неаполитанским сладостям.

Агент Ландрулли даже завязал знакомство с одной из официанток. Девушка тоже была с юга Италии – из Казерты.

– Позвольте вам сказать: у вас поистине королевская осанка, – осмелился сделать ей комплимент Ландрулли, намекая на знаменитый королевский дворец в окрестностях Казерты.

Девушке комплимент явно пришелся по вкусу. Полицейский стал питать надежды и прождал ее до конца смены, выпив одну за другой несколько чашечек кофе. Под конец он, тараща глаза, чтобы не заснуть, стал похож на большого