Замороженный страх - Валерий Георгиевич Шарапов

вот его младший брат смолил с детства. Он таскал махорку у отца, уходил на дальнее поле, лихо скручивал «козью ножку» из обрывка старой газеты, набивал махорку под завязку и, кряхтя и откашливаясь, смолил табачок.

— Смотри, дождешься, — в тысячный раз принялся стращать Иван. — Заработаешь рак легких или чего похуже.

— Это помогает мне смириться с вонью, которую приходится вдыхать, забираясь во все эти помещения с мусором.

— Смириться с этим тебе помогает хороший приработок, — резонно заметил Иван. — Ладно, соси свою соску, а я пока обшарю наши владения. Что-то мне подсказывает, что в этом доме мы найдем такое, о чем будем вспоминать не один год.

— Ну-ну, иди. — Алексей достал папиросу, ловко смял картонную гильзу в нужных местах и, чиркнув спичкой, прикурил. — Только не слишком усердствуй. В прошлый раз после твоей проверки пришлось заново весь бак загружать.

— Я аккуратно, — пообещал Иван и загремел ключами.

Иван скрылся в тесном помещении, а Алексей уселся на скамейку у подъезда. Он неспешно курил, затягиваясь во все легкие и выпуская кольцами дым. Не успел он осилить и половины папиросы, как из дверей показался Иван. В руках он нес увесистый сверток из плотной прорезиненной ткани, перевязанный бечевкой.

— Ну, что я говорил? — довольно улыбаясь, произнес Иван. — Смотри: добыча у нас в руках.

— Ты же еще не открывал, — умерил пыл брата Алексей. — Откуда тебе знать, что в свертке? Быть может, там просто хлам.

— Кто станет упаковывать хлам в качественный материал да еще перевязывать новенькой бечевкой? Нет, Леха, говорю тебе, сегодня нам крупно повезет. Наверняка кто-то из жильцов по пьяни или по ошибке подарок выбросил. Такое случается, ты и сам это знаешь.

— Ладно, Ванек, твоя взяла. Развязывай находку. Посмотрим, что нам в праздник Бог послал.

— Ты что, сдурел? Вдруг кто увидит? Пошли в каморку, там и распакуем. — Иван воровато огляделся по сторонам, скользнул глазами по окнам, словно опасался, что кто-то его увидит и отберет сверток.

— Да брось! Никого нет, — возразил Алексей, которому не хотелось уходить со свежего воздуха в пропахшее мусором помещение. — Вскрывай кулек, а то я сам это сделаю.

Как всегда в таких случаях, Иван подчинился. Он отошел на пару шагов, чтобы его действия не были видны из окон первого этажа, достал из бокового кармана перочинный нож, выбросил лезвие и быстро вспорол бечевку. Прорезиненная ткань раскрылась, и глазам братьев предстала совершенно дикая картина. Сверток выпал из рук Ивана, он отшатнулся от него и еле слышно застонал. Выронив папиросу, Алексей вскочил со скамьи, готовый подхватить брата, если тому вздумается потерять сознание.

— Леха, это что? — с трудом разлепив губы, прошептал Иван.

— Похоже, это нога, — выдал Алексей. — Черт! Проклятие! Ну и подарочек.

— Чья нога?

— Ты что, тупой? Человеческая нога. — От шока Алексей забыл про вежливость. — Нога и еще что-то, скорее всего, часть плеча.

— Человеческая? Хочешь сказать, человека? — Иван попятился. — Нет, я не верю! Такого не может быть!

— Тем не менее так оно и есть. — Алексей уже начал приходить в себя. — Мы с тобой нашли чей-то труп. Вернее, его части.

— Что теперь делать, Леха?

— Милицию вызывать, что же еще. Стой здесь, я по квартирам пробегусь. Узнаю, у кого есть домашний телефон, и попрошу вызвать участкового.

— Я один не останусь, — заголосил Иван. — Вдруг убийца вернется?

— Никто не вернется, — уверенно сказал Алексей. — Не для того он этот сверток в мусор бросил, чтобы возвращаться за ним.

— Все равно я один здесь не останусь. — Иван решительно замотал головой. — Давай отнесем это, — он ткнул пальцем в сверток, — обратно в помещение, запрем его и вместе пойдем на поиски телефона.

— Ну отнеси. — Алексей усмехнулся. — А я посмотрю, как ты это сделаешь.

— Нет, я не могу, — запротестовал Иван. — Давай ты. Я уже к нему прикасался, с меня хватит.

— В том-то и дело, что прикасался. Хочешь, чтобы мы с тобой все отпечатки на нем стерли? А потом нас с тобой в злодеянии и обвинили?

— Ты что, Леха, мы ведь не виноваты! — В голосе Ивана зазвучали панические нотки, он понизил голос до шепота и заговорил тихо и вкрадчиво: — Слушай, а давай просто бросим его к мусору, забросаем сверху и на свалку вывезем. Могли же мы его не заметить, верно? Никто другой не заметил бы, вот и мы сделаем вид, что не заметили.

— Сдурел совсем, Ванек? Это же человек, пусть и не целиком. Кто-то его убил, а над телом надругался, а ты хочешь помочь преступнику замести следы? — С досады Алексей сплюнул, густая слюна легла на снег коричневым никотиновым пятном. Вид собственной слюны вызвал у Алексея тошноту. На останки человеческого тела он старался не смотреть, но глаза так и норовили вернуться к свертку.

— Почему помочь? Просто сделать вид, что ничего не было, — продолжал Иван, не замечая состояния брата. — Неприятности нам не нужны, а милиция, сам знаешь, сначала хватает, а потом разбирается.

— Мы этого не сделаем, — справившись с приступом тошноты, решительно проговорил Алексей. — Поступим так: я останусь здесь и буду охранять сверток. А ты иди к телефону-автомату. Наберешь «ноль два» и все расскажешь.

— Лучше я по квартирам пройдусь, — начал Иван, но брат его оборвал:

— Нет, идти по квартирам было глупой идеей. Незачем раньше времени слух по дому пускать, — заявил Алексей. — Вдруг убийца живет в этом доме? Узнает, что мы сверток нашли, тогда точно неизвестно, чем для нас эта находка обернется. Не дрейфь, братишка. Тут идти-то один дом. У четырнадцатого дома три автомата стоят, оттуда и позвонишь.

— Не могу я тебя одного оставить, — заявил Иван. — Особенно после того, что ты про убийцу сказал.

— Слушай, Ванек, ты мне надоел! Или иди, или оставайся, третьего не дано! — рассердился Алексей. — Считаю до трех: не пойдешь ты, пойду я.

Алексей и правда начал считать. На цифре «два» Иван обогнул сверток и почти бегом направился к соседнему дому, где были установлены уличные телефоны-автоматы. На ходу он обшаривал карманы в поисках двухкопеечной монеты и только у самых автоматов сообразил, что звонок в экстренные службы является бесплатным. В первой будке телефонный провод свисал ниже металлической полочки, предназначенной для отсчета мелочи. Трубка на конце отсутствовала, кто-то вырвал ее, оголив провода. Во втором и третьем трубки у телефонных аппаратов оказались на месте. Иван отлично видел их через стеклянные двери. Войдя в одну из кабин, он поднял трубку и поднес к уху. Вместо длинного гудка он услышал тишину. Аппарат не работал. Иван переместился в третий, и последний, телефон-автомат. Снимая трубку, он