Танцы с ментами - Елена Топильская

— О господи! — содрогнулся молоденький оперативник Коля. — Предупреждаю сразу, я руками куски трупа выковыривать не буду!

— Да ладно, — лениво успокоил его доктор. — Тогда гроб поломался, потому что хоронили, как безродную. Для них гробы дешевые, почти картонные, а тут все должно быть честь по чести, гроб из магазина, надежный; бабушка была гнилая, значит, закрывали гроб на совесть, еще в морге, так что обойдемся без неожиданностей.

— Здесь болото под кладбищем, воды полно, особенно весной и осенью. А вот я в Ивановскую область ездила эксгумировать, так там одно удовольствие, — мечтательно вздохнула я. Оперативник посмотрел на меня с сочувствием, как на больную. — Там мы в декабре гроб извлекали, запретов никаких, документов оформлять не надо. Пришли в местную милицию, спрашиваем, где санэпидстанция, где похоронная контора, разрешение на эксгумацию получить, а те говорят — а вам зачем? У нас все знают, где кладбище, и никаких разрешений: хотите — хороните, хотите — выкапывайте. Так мы пришли на кладбище, нам гробик аккуратненько выкопали, веничком песочек смахнули, открыли, а там нужный нам череп отдельно в полиэтиленовом пакете, поскольку труп был скелетированный. Мы его забрали, протокол составили, гроб закопали, могилку заровняли, и как будто так и было…

Я расхохоталась, вспомнив, как мы с опером, сопровождавшим меня в командировке, принесли пакет с черепом в гостиницу и решили пойти на переговорный пункт доложить в Питер, что задание выполнено. А я смертельно боялась, что кто-нибудь в наше отсутствие украдет вещи из номеров, а главное — что пропадет пакет с черепом, поэтому решила взять его с собой. Мой сопровождающий категорически отказался таскаться по городу с черепом, а когда я стала настаивать, ссылаясь на возможную кражу, сказал: «А ты только представь лицо вора, когда он увидит, что в украденном мешке!»

— Вас послушать со стороны, так волосы дыбом встанут, — укоризненно сказал Коля. — Над этим грешно смеяться.

— Ну, положим, даже Чехов упражнялся в остроумии на кладбищенскую тему. А вообще, Коля, согласна, это профессиональная деформация. Подожди, годика через два и для тебя ничего святого не останется.

Коля, по-видимому, готов был с этим поспорить. Но развернуть дискуссию мы не успели, так как с дальнего объекта пришли недовольные рабочие и возглавили наше шествие по пустынному кладбищу. Сверяясь с документами, мы довольно быстро нашли нужный участок, ряд и место, дали команду копать, и рабочие приступили к неблагодарному труду, похоже, догадываясь, что вознагражден он не будет. К счастью, неподалеку стоял заброшенный строительный вагончик, и мы с медиком и оперативником спрятались за ним от ветра и снега. Через полчаса к нам подошел бригадир с вопросом, открывать ли гроб. Я кивнула и попросила позвать нас, как только они извлекут и откроют гроб, — надо все описать и сфотографировать.

Мы все притопывали и приплясывали, стараясь хоть немного согреться; Коля с доктором стали играть в ладушки, изо всех сил хлопая друг друга по ладоням; я подпрыгивала в такт их хлопкам. Наши упражнения прервал подошедший бригадир.

— Готово? — спросила я.

— Слушай, хозяйка, а тебе какой жмурик нужен? — мрачно задал бригадир встречный вопрос.

— Ряд шестой, место третье, а вы какой выкопали?

— Да нет, — отмахнулся бригадир. — Мы с третьего места и подняли. В гробу тебе какой нужен?

— В гробу должна лежать Петренко Раиса Брониславовна. Табличка-то ведь была на могиле.

— Ну пойдем, короче, — отчаялся он объяснить, чего хочет.

Я дошла за ним до раскопанной могилы, на краю которой стоял гроб, убедилась, что раскопано все правильно, — раковина с табличкой об этом свидетельствовала, — после чего заглянула в гроб. Там лежали два тела.