Любовь по контракту, или Игра ума - Карина Тихонова

без громких слов считала это своим прямым долгом. Каковой и исполнила с тщанием и любовью. Сама она так и не вышла замуж, хотя вполне могла это сделать, не родила своих детей, хотя страдала от этого нереализованного женского предназначения, и отдала мне все, что могла отдать: свою любовь, свою несокрушимую жизненную стойкость, готовность выслушать и понять и чудесную способность воскресать после неудач. Когда она умерла, а это произошло десять лет назад, я вдруг ощутил, что остался совершенно один, несмотря на то, что тогда еще был женат и имел сына Дениса.

Кстати! Женитьба была единственным тетушкиным делом, за которое я ее не благодарил, и состоялась оттого, что моя кратковременная университетская пассия забеременела. Это происшествие во времена нашей юности уже не являлось поводом для похода в ЗАГС, но тетя Настя с ее крестьянским обостренным чувством справедливости настояла на выполнении долга порядочного мужчины. В результате в одной упряжке оказались два человека, стремившихся в противоположные стороны. Я хотел учиться, делать карьеру, много путешествовать по миру и общаться с разными интересными людьми. Алла, волею тети Насти моя супруга, стремилась печь пироги, убирать дом, вязать шарфики и носочки и рожать детей. До сих пор не могу понять, что подвигнуло ее поступать на юридический факультет МГУ. Да еще если учесть, что перед поступлением туда нужно было два года отработать в судебной системе! Я, например, отбыл свой срок в гражданском суде Краснопресненского района в должности секретаря на бракоразводных процессах. Не знаю, может, тогда я и заработал хроническое отвращение к институту брака, как к таковому. Мне даже ночью снилось, что одна половина города беспрерывно разводится с другой. Но я опять отвлекся, простите...

Так вот, наши жизненные принципы не совпали ни в одном пункте. Родив Дениса, Алла немедленно ушла в бессрочный академический и декретный отпуск. Университет, брошенный на втором курсе, она так и не закончила. Сейчас подвизается секретарем в какой-то юридической фирме, но ее оттуда тихо выживают молодые и длинноногие, у которых, к тому же, хватило ума получить законченное высшее образование. Жизнью Алла, естественно, недовольна, а себя считает жемчужиной, попавшей в навозную кучу. Все претензии ей, на мой взгляд, следовало обратить к себе самой, и вовремя, когда еще можно было что-то исправить. Женщины! Послушайте меня! Никогда не растворяйтесь в мужчине! Никогда не растворяйтесь даже в детях, как бы вы их ни любили и какими бы замечательными они ни были! Имейте свое собственное дело, свои деньги, свои интересы в жизни и свой круг общения, независимые от мужа! Пускай даже он будет богат, как Гейтс, щедр, как Гарун-аль-Рашид, и предсказуем, как времена года. Иначе потом, к сорока годам, вы вдруг обнаружите, что супруга не привлекают ваши габариты пятьдесят четвертого размера, даже вкупе с домашней кулебякой, у выросших детей есть свои интересы и находятся они вне дома. Работающие подруги отмахиваются от вашего нытья и со словами, «мне некогда», устремляются на решение собственных проблем. Что тогда вам останется? Смотреть сериалы и вздыхать по упущенным возможностям. И виноваты в этом будете только вы сами.

Вот уже семь лет, как мы с Аллой не живем вместе, развод оформили пять лет назад, но она до сих пор встречается со мной по такому сугубо деловому поводу, как алименты, с укоризненно-страдальческой миной. Алла уверена, что я загубил ее жизнь, и переубедить ее не дано никому, даже господу богу, уверяю вас! Моя бывшая и ему заткнет рот на том суде, где мы оба будем присутствовать в качестве соответчиков

Денису стукнуло девятнадцать, и он довольно отвязный молодой лентяй. А может, мне так кажется, как и большинству отцов, переживающих конфликт поколений. Дэн, как мы его сокращенно называем, учится на платном курсе экономического факультета Плехановки, куда его запихнул, конечно, плохой отец, носит одежду из бутиков, опять-таки купленную на мои грязные алименты, и водит свою девушку в кафе на карманные деньги, которые для меня являются полумесячным лимитом. Впрочем, Дэн относится ко мне довольно снисходительно, а на мое брюзжание по любому поводу он чихать хотел. Наверное, я все же люблю сына, если, несмотря на все сказанное, еще не потерял желания видеться с ним.

Ну вот, пока я заполнял семейную анкету, мы успели доехать до нужного дома. Им оказался старый особнячок на окраине Москвы с множеством дощечек на входе. Я вышел из машины и внимательно прочитал написанное, скорее повинуясь привычке уважать слово, чем из любопытства.

Нужная мне фирма находилась на втором этаже и называлась фондом «Целитель». В памяти снова слабо мелькнула какая-то ассоциация с этим фондом, но я так и не смог вспомнить, о чем идет речь. Просто поднялся наверх и толкнул обитую дермантином дверь с надписью «Приемная».

Секретарша за столом произвела на меня приятное впечатление уже потому, что не была длинноногой красоткой в юбке до пупка. Напротив, она оказалась пожилой приятной дамой со старомодной «улиткой» на затылке, одетой в строгий костюм из хорошей шерсти. Она радостно приветствовала мое появление и сообщила, что Марина Анатольевна давно ждет. Я еще раз незаметно окинул взглядом довольно скромно обставленную приемную и вошел в смежный с ней кабинет с надписью «Ген. директор».

Сначала я не увидел ничего из-за яркого весеннего солнца, бившего в окно прямо напротив входа, и заслонился от него ладонью. Потом глаза немного привыкли к яркому свету, и я заметил слева от входа массивный письменный стол, а за ним – человека в белой рубашке и клетчатом пиджаке. Почему-то мне показалось, что это мужчина.

– Простите, – сказал я тоном сдержанного недовольства, – можно задвинуть штору? У меня больные глаза.

– Да ради бога! – небрежно разрешил голос, неожиданно оказавшийся женским.

Я дошел до конца комнаты и, придвинув друг к другу плотные, тяжелые шторы, создал в кабинете уютный полумрак. Так стало гораздо лучше. Вернулся к столу и развернул к себе кресло посетителя.

– Вы позволите?

– Прошу...

Ну вот, этикет соблюден, теперь можно послушать, что мне имеет предложить потенциальная клиентка, а заодно и рассмотреть Марину Анатольевну в подробностях. Надо признаться, что на внешность женщины я внимания практически не обращаю. Меня интересует ее общий интеллектуальный уровень (чтобы знать, как разговаривать) и платежеспособность (чтобы знать, сколько запрашивать). Судя по убранству офиса, фонд «Целитель» не был особенно преуспевающим проектом его создателей. Хотя в наши демократические времена внешность часто бывает обманчива. Итак, что представляет собой Марина Анатольевна?

Я присмотрелся. Или я начинаю слепнуть от