Железный гомункул - Павел Александрович Шушканов

– Ничего особенного. Просто девять высоких каменных шпилей на другой части острова. Возможно, у того астероида была странная структура, а может древние поселенцы построили их для каких-то своих нужд и совершенно остыли к ним. В любом случае, я могу легко описать их вам: примерно тридцать конкордийских метров или семь с половиной квартов, если вы с севера. Построены из монолитных блоков, вырезанных, видимо, из скальных пород. Они не строго вертикальные и слегка искривлены к востоку, кроме самого крупного монолита, указывающего на юг. Внутри они полые. В отношении трёх из них это установлено точно, другие – неизвестно. Проход к ним строго запрещён, даже для местных. Запретная зона начинается примерно в ста метрах от кольца монолитов. Туристы могут полюбоваться с площадки на скале, но это если есть полный доступ, а не гостевой, как у вас.

Сибар залпом отпил половину кружки.

– Ну спасибо! Я-то уж было решил, что вы меня утешаете.

– С чего бы мне делать это? Вы даже ещё не купили мне второй коктейль. А мы, между прочим, договаривались.

Сибар усмехнулся и протянул хмурому бармену ещё полфранка.

– Он мне не нравится, – сказал Сибар вполголоса. – Наверняка агент внутренней полиции, приглядывает за туристами.

Иванна расхохоталась и едва не облила клетчатую куртку.

– Вы слишком мнительны, дорогой почти коллега. Я вам советую снять приличный номер и лечь спать, а утром я зайду за вами и проведу для вас небольшую полутайную экскурсию, идёт? Вам нельзя подходить к монолитам ближе, чем на полкилометра, но мы это чуть-чуть поправим, – она подмигнула, подчёркивая серьёзность своего обещания.

– И во что мне это обойдётся?

Подняв стакан, Иванна покрутила его перед своим вздёрнутым носиком.

– Думаю, ценник на мои услуги и так понятен.

***

Отель оказался вполне сносным. На острове все сносное – именно такое слово можно применить ко всему, от барных закусок и местного вина до работы почты и чистоты пляжей. Сибару выдали одно полотенце и стакан. Последний он тут же наполнил северным бренди из пузатой бутылки, извлеченной из чемодана. Полотенцем завесил окно, из которого и так не было видно ничего, кроме душной ночи, угла кирпичного дома и темных скал. Под лампочкой жужжали назойливые мухи.

Сибар разложил на шатком столе путевой блокнот и россыпь заметок и газетных вырезок вперемешку с мутными черно-белыми фотографиями. Быстро привел все в нужный ему порядок. Беглого взгляда на этот упорядоченный хаос хватило бы, чтобы понять – все, что тут есть, каждая строчка и каждый снимок касаются Нового Габриила и монолитов, в частности.

Сибар выудил из-под кремовых страниц записной книжки свежую вырезку.

«Информация о пострадавших в результате оползня на восточном побережье Нового Габриила по-прежнему не уточнена. Прибывшие к месту происшествия жандармы Конкордии, находившиеся на курортном лечении на острове в тот момент, говорят о как минимуме шестнадцати пострадавших, среди которых трое погибли, и один человек значился на момент окончания восстановительных работ безвестно пропавшим. В то же время, согласно публикации о происшествии в «Западной палитре» – еженедельном издании острова, оползень не принес существенных разрушений, а жертв среди граждан нет. В качестве доказательства предъявлены обновленные списки переписи департамента…»

– Чертовы пьяницы не могут ничего довести до ума! – Сибар плеснул в горло полстакана виски и вытащил еще два документа. Один – снова вырезка об оползне, но из другого журнала, другой – официальный протокол жандармерии.

Речь шла о банальном, в общем-то, деле. Обычная детская шалость – игра в прятки в месте, недостаточно огороженном для того, чтобы в него не смогли проникнуть двое мальчишек лет десяти и девочка годом младше. Вопрос о старом доме на окраине леса решался слишком долго, обветшание перекрытий и стен происходило быстрее. Когда испуганный ребенок прибежал в поселок и сообщил, что обвалилась часть стены, стало понятно, что счет идет на минуты. Дети оказались в затопленном подвале под обломками. По сведениям очевидцев – туристов, разобрать завал удалось только к вечеру. Местные городовые быстро оттеснили зевак, но все же им удалось рассмотреть, как из подвала выносят два тельца без каких-либо признаков жизни. Составлявший протокол жандарм Конкордии не был допущен ни к месту завала, ни в поселок на следующее утро, но ему удалось хитростью проникнуть в сельскую школу и поговорить с поваром школьной столовой, притворившись поставщиком круп. Оказалось, что все ученики на своих местах и в списки завтракающих и обедающих детей не вносилось никаких изменений. Он продолжил наблюдение за школой и даже сумел сфотографировать девочку, удивительно похожую на пострадавшую при обвале, но был замечен охраной и в тот же вечер выдворен с острова.

– Чертовщина!

Сибар разогнул затекшую спину и потер шею рукой. За занавешенным окном шумел теплый ветер. Новый Габриил был аномалией Европы. На этом летящем вокруг планеты шарике воды с мелкими вкраплениями островов не было льдов, но и знойных тропиков тоже. Обычно прохладные ветра обдували такие же прохладные волны. Новый Габриил словно врезался между двумя теплыми течениями и не знал ни холодных муссонов, ни ледяных волн. Тут царили приятные дни, душные ночи и изредка выпадали теплые дожди.

Голос бренди внутри сказал, что клерки погранично-таможенной службы могут идти к черту. Сибар натянул куртку и вышел под ночное небо. Планета – а Сибар одним из очень немногих называл ее настоящим названием – Юпитер, возвышалась над спокойной линией моря яркой медной горой. Чуть выше беззвучно плыл дирижабль, едва различимый среди звезд.

Сибар представил, что Иванна где-то тут, в этом маленьком отеле, облаченная только в полупрозрачное платье стоит под потоками теплого душного бриза. От нее пахнет морской солью. Наваждение! Он потер шершавыми ладонями лицо, взглянул на подсвеченную единственным фонарем лестницу вниз к пробою и мокрым камням. Никого, разумеется. Иванна спит сейчас в своей постели, обнаженная на смятых влажных простынях.

– Я слишком пьян! – сознался сам себе Сибар. Но когда это мешало работе?

Спустившись к морю, Сибар долго смотрел на волны. Затем, закатав штанины, побрел вдоль берега к высоким скалам.

Ему всегда казалось, что правила маленьких островов – нечто вроде древнего кодекса обычаев, которые соблюдаются лишь по инерции с незапамятных времен. Он понял, что ошибся, заметив двух вооруженных людей. Не трехзарядники, а паровые ружья Габбена, способные очередью прошить что угодно с расстояния в кватрум. Узкую дорожку к монолитам сквозь скалы заливал свет газового прожектора. Стараясь не привлекать внимания, Сибар направился в сторону