Странное происшествие в сезон дождей - Виктория Платова

— То есть не совсем «да»? «Да» с некоторыми оговорками?

— Магде я благодарен за свою нынешнюю жизнь. Которая была довольно ясной и упорядоченной… до сегодняшнего утра.

— Зачем же вы приехали сюда, если ваша жизнь таким замечательным образом вошла в колею? Да еще притащили за собой жену.

— Это было спонтанное решение. Теперь я понимаю, что ошибочное. Но когда пришло письмо… мне захотелось снова увидеть ангела…

— Что это было за письмо?

— Его и письмом-то не назовешь. Маленькое сообщение, оставленное на моем официальном сайте.

— Вы сразу поняли, что это письмо от покойной?

— Конечно. В период близости, даже если эта близость была недолгой… у двух любящих людей возникает свой собственный языковой код…

— Нельзя ли несколько упростить формулировки?

— Хорошо… Тогда, в Африке, у меня было имя, придуманное ею. И в том сообщении оно всплыло снова. С припиской «иногда я скучаю по тебе».

— Этого оказалось достаточно, чтобы сломя голову понестись на другой конец света?

— Этого оказалось достаточно, чтобы написать ответное письмо.

— Покойная ответила вам?

— Да… Мы вступили в переписку, из которой я узнал, что она больше не живет в Африке, а осела здесь.

— Она сообщила вам, что у нее теперь есть семья?

— Вскользь. Написала только, что вышла замуж, вот и все.

— А вы сообщили ей, что женаты?

— Не сразу…

— Почему?

— Это сложно объяснить…

— Что, снова захотели замутить с ней роман, как тогда, в Африке?

— Я был рад, что она нашлась.

— И даже не поинтересовались, почему она исчезла?

— Если бы я вздумал интересоваться, она бы решила, что я до сих пор страдаю. Что чувство еще не изжито. А так мы начали общаться как старые друзья, объединенные чуть сентиментальными воспоминаниями. И сюда я приехал в качестве друга.

— Она пригласила вас?

— Она написала, что ей было бы приятно мое присутствие на маленьком семейном торжестве.

— И вы согласились приехать?

— Да. Мне захотелось снова увидеть ангела.

— И ваша жена не была против ангельского свидания?

— Вот черт, конечно же, была. В свое время она наслышалась о моей африканской истории достаточно, чтобы возненавидеть ее виновницу.

— Возненавидеть?

— Э-э… Я неправильно выразился. Речь не о ненависти — скорее о боли. Хотя после того, как я перестал быть ее клиентом, а она сложила с себя полномочия моего психоаналитика, мы не вспоминали об Африке. Как будто ее и вовсе не существовало. Естественно, Магда расстроилась, когда я сообщил ей о предстоящей поездке…

— Так ли уж необходимо было ей об этом сообщать? Тем более что речь шла уже не об Африке, а о вашем визите сюда.

— Вы не понимаете… Мы с Магдой не расставались ни на один день с тех пор, как поженились. Так что мой внезапный отъезд выглядел бы труднообъяснимым.

— Разве сложно придумать вескую причину для отъезда? Вы же писатель!

— Магда слишком проницательна, да я и не мог врать ей.

— Проще было сделать ей больно?

— Сделать ей больно? У меня и в мыслях подобного не возникало.

— И все же вы решились на эту поездку?

— Мне захотелось снова увидеть ангела.

— Ваша жена тоже была не прочь на него посмотреть?

— Я ехал сюда как друг. И вовсе не собирался, как вы выразились, мутить роман. И взял с собою Магду только затем, чтобы она убедилась в чистоте и невинности моих намерений. И не строила ненужных догадок, и не мучилась неоправданной ревностью.

— Имелся и другой способ продемонстрировать жене чистоту и невинность: отказаться от поездки вовсе. Оставить прошлое прошлому. Странно, что вы о нем не подумали.

— Я ведь сказал вам, что сожалею. Этот визит был ошибкой.

— Но теперь уже ничего не изменишь. Ваша жена очень ревнива? И как далеко она способна зайти в своей ревности?

— На что это вы намекаете?

— Просто спрашиваю. Мы с вами всего лишь воссоздаем картину происшедшего, не стоит так нервничать.

— Посмотрел бы я на вас, окажись вы на моем месте… Что же касается ревности… Я слишком уважаю свою жену, чтобы давать ей повод усомниться в моей порядочности.

— Разве? Очевидцы утверждают обратное. Вы все время вертелись возле покойной, наплевав на жену. И в какой-то момент она не выдержала, бедняжка. Публично заявила, что желает смерти своей сопернице.

— Чушь. Магда — человек тонкой душевной организации. Деликатнейшее существо, которое скорее направит гнев и раздражение на себя саму, чем на кого-либо еще.

— У вас что — две жены?

— Не понял?

— Приехавшую с вами женщину никак не назовешь деликатной. Вы постоянно ссорились, и эти ссоры слышал весь дом. Она… не дура выпить?

— После того, что Магда пережила со мной… она ненавидит алкоголь.

— И тем не менее в последние пару дней ее никто не видел трезвой. За исключением тех моментов, когда она пребывала в душевном расстройстве. Скажите, она никогда не страдала галлюцинациями и помрачением сознания?

— Никогда.

— А на почве неумеренного потребления алкоголя?

— Повторяю вам еще раз: Магда не пьет.

— Не стоит врать мне в мелочах, выгораживая жену. Иначе я подумаю, что вы врете и по более существенным поводам.

— Например?

— Например, относительно характера ваших отношений с покойной. Вы приехали сюда, чтобы попытаться все вернуть?

— Нет! Я приехал как друг!

— Несколько раз вы уединялись с ней, и это очень не нравилось вашей жене. Не поэтому ли Магда стала прикладываться к бутылке?

— Беседы тет-а-тет вел не только я. О любом из гостей можно сказать то же самое. Даже об этой русской соплячке, уж не знаю, откуда она взялась…

— А с кем-нибудь из присутствующих здесь вы не были знакомы раньше?

— Нет.

— Никогда не пересекались? Не слышали имен?

— Нет.

— А ведь эти люди составляли определенную часть жизни покойной. Так же, как и вы.

— Больше, чем уже сказал, я вам не скажу.