Тайна старинного парка - Марина Елькина

Косте снился причудливый сон. Он открывал настежь тяжелую раму старинного окна, вылезал на подоконник и падал вниз. Внизу был не проспект, а большая комната, в которой одновременно двигались и говорили роботы всех моделей. Костя пытался понять, о чем они говорят, но в общем гуле разборчиво слышалось только одно слово: "Петергоф". Косте стало страшно, он захотел выбраться, но окна уже не было. Было три стены и откос, уходящий в немыслимую высоту. Костя попробовал взбежать по откосу вверх, но поскользнулся, упал и съехал вниз. Его охватило отчаяние, но тут один из роботов любезно улыбнулся и приподнял кусок дерна. Костя увидел доски. "Убежище богов!" — понял он. За досками был тоннель. Тоннель уходил куда-то в глубь откоса, и это был единственный выход из комнаты, битком набитой роботами. В тоннеле было совсем темно. Костя пробирался на ощупь. Он шел, вытянув вперед руки, и внезапно наткнулся на преграду. Он толкнул эту преграду, и она оказалась дверью. "Там убитый красноармеец!" — вспомнил Костя и попятился назад, но дверь отворилась. "Костя! — навстречу бежал Львенок. — Костя! — кричал он. — Мне плохо! "Скорую"!" А лицо у Львенка было веселое и озорное, и Костя думал, что он шутит. В дверь, захлопнувшуюся за Костей, стучал кто-то еще…

Костя резко открыл глаза. Стук не снился.

— "Скорую"! — хрипел кто-то за дверью. — "Скорую"!

— Львенок! — крикнул Костя, вскакивая с постели и подбегая к двери. — Проснись, Львенок!

Он распахнул дверь и увидел соседа из тридцать третьего номера. Тот держался за сердце, шевелил губами и издавал какие-то хриплые звуки.

— С сердцем плохо, — разобрал Костя. — Помогите!

Лицо соседа стало землистого цвета. Он прислонился к стене коридора, еще раз шевельнул губами и медленно сполз на пол.

— Львенок! — в отчаянии заорал Костя. — Побудь с ним! Я сейчас!

И Костя побежал в другой конец коридора, на вахту. Там был телефон. На бегу он колотил во все двери и кричал:

— Вставайте! Вставайте! Человек умирает!

"Скорую" вызвали. Вокруг соседа собрались взрослые. Полусонные ребята теснились кучкой и молчали. Евгения Кирилловна откуда-то выудила нитроглицерин и попробовала сунуть его больному под язык. Сосед шевельнулся, но тут же безвольно откинул голову назад.

— Сердечный приступ! — уверенно сказала вахтерша.

— Или инфаркт.

Косте казалось, что и его сердце сейчас выскочит куда-нибудь из груди. Он все видел и слышал через какую-то туманную пелену. Звуки тонули, изображение расплывалось. Он видел испуганное лицо Иры, слышал, что Зина о чем-то спрашивала Львенка, но у него не было сил даже подойти к друзьям.

— Нужно перенести мужчину на кровать, — сказала вахтерша.

— Что вы! — возмутилась Евгения Кирилловна. — Его нельзя сейчас трогать. Давайте перевернем его на правый бок и подождем "Скорую".

Только что виденный сон и умирающий человек переплелись в Костином сознании, и он никак не мог отделить одно от другого. Он заметил, что куда-то исчез Львенок. Потом увидел, как по коридору торопливо прошли мужчина и женщина в белых халатах. Потом откуда-то появились легкие брезентовые носилки, соседа подняли и понесли вниз, в машину "Скорой помощи".

— Я же говорила, это не инфаркт, — торжествовала вахтерша. — Ничего страшного!

— Врачи просили найти его документы, — напомнила Евгения Кирилловна.

— Наверное, в таких случаях номер надо опечатывать.

— Спросим у администратора. Пока просто закройте на ключ.

Шум и суета начинали утихать. Ребята и взрослые расходились по своим комнатам, а Костя так и стоял в одних плавках, прислонившись к косяку двери.

— Иди сюда! — потянул его за руку Львенок.

Голос у Львенка был такой заговорщицкий, что в другое время Костя бы уже умер от любопытства. Но сейчас на него ничего не действовало. Он послушно вошел в номер. Там уже были Ира и Зина. Девчонки тактично отвернулись.