Искатель, 1999 №1 - Василий Головачёв

Уэксфорд шагнул в холл и вошел в гостиную. Еще трое детей, усевшись перед телевизором, смотрели соревнования по легкой атлетике. На засыпанной крошками скатерти виднелись неубранные остатки ленча, а за столом сидела женщина и кормила из бутылки малыша. Ей можно было дать от тридцати до шестидесяти лет. Уэксфорд остановился на тридцати, основываясь только на том, что у нее маленькие дети. Светлые, редкие и длинные волосы она затянула сзади эластичной лентой. Лицо, тоже длинное, выглядело измученным и увядшим.

Увидев Уэксфорда, она не поздоровалась и даже не подняла головы, а только сказала одной из маленьких девочек:

— Саманта, иди найди папу.

Саманта сбросила с колен толстого черного кота и апатично побрела через кухню в сад за домом. Женщина среднего класса, у которой больше денег и меньше детей, извинилась бы перед детективом за грязь и тяжелый запах застоявшейся еды. Миссис Келлем не посмотрела на него. А когда он спросил, в какое время вечером в пятницу муж пришел домой, она коротко бросила:

— Четверть двенадцатого.

— Почему вы уверены в такой точности?

— Было четверть двенадцатого. — Миссис Келлем посадила малыша на стол, прямо на крошки, вытащила пеленку и бросила ее на пол.

Вошел муж и вытер руки чайным полотенцем, черный пес проковылял за ним по пятам. Он кивнул Уэксфорду и выключил телевизор.

— Встань, Саманта, и позволь сесть джентльмену.

Девочка не обратила внимания на просьбу и не издала ни звука, когда отец одной рукой шлепнул ее, а другой поднял со стула.

Уэксфорд не сел на освободившийся стул, и что-то в его лице подсказало Келлему, что детектив хочет поговорить наедине.

— Не можешь убрать отсюда детей? — попросил он жену.

Миссис Келлем пожала плечами, и пепел от ее сигареты упал прямо в тарелку с застывшей подливкой. Она устроила малышку на бедре, подтянула ближе стул, села к телевизору и уставилась в темный экран.

— Что вам нужно? — спросил Келлем.

— Если вы не возражаете, мистер Келлем, мы пройдем в кухню.

— Там черт-те что.

— Неважно.

Уэксфорд последовал за ним в кухню. Сесть там было не на что. Детектив, повернув ручки четырех покрытых коркой кастрюлек, склонился к газовой плите.

— Я всего лишь хочу узнать, кто такой Макклой? — спросил он.

— А вы откуда знаете о Макклое? — Келлем стрельнул в него хитрым, но отчасти смущенным взглядом.

— Оставим это пока, вы же понимаете, я не могу вам сказать.

— Не знаю. Честно, не знаю.

— Вы не знаете, кто он, но прошлым вечером в пабе вы спросили мистера Хаттона, часто ли он видел Макклоя в последнее время. И вы не имеете дела с Макклоем, потому что вам нравится спокойно спать в своей постели.

— Говорю вам, я не знаю, кто он, и никогда его не видел.

— Вам не очень нравился мистер Хаттон, правда? Вы не захотели вместе с ним идти домой, хотя вам было по пути. Вы пошли первым и, вероятно, немного покрутились в тени под деревьями. — Преследуя поставленную цель, детектив наблюдал, как теряло краски большое, красное лицо Келлема. — Я склонен думать, что вы могли это сделать, Келлем. Сильному молодому парню, вроде вас, ничего не стоит за тридцать пять минут дойти от Кингсбрукского моста сюда.

— Меня тошнило, — объяснил Келлем низким, негодующим голосом. — Я почти дошел до дома, как меня начало трясти. Я не привык к скотчу. Я пошел на станцию в мужской туалет, и там меня вырвало.

— Разрешите поздравить вас с таким быстрым выздоровлением. Уже в семь тридцать утра вы достаточно хорошо себя чувствовали, чтобы выйти на прогулку. Или вы просто вернулись проверить, все ли вы сделали с Хаттоном чисто и аккуратно. Я хочу посмотреть одежду, которая была на вас вчера вечером.

— Она висит на веревке.

Уэксфорд вытаращил на него глаза, брови у него почти слились с поредевшими волосами. Келлем занервничал, шагнул к наполненной грязной посудой раковине и, сжав губы, облокотился на нее.

— Я их выстирал, — буркнул он. — Пуловер, брюки и рубашку. Они были… ну, они были немного не в порядке. — Он шаркнул ногой.

— Очаровательно, — с явной недоброжелательностью хмыкнул Уэксфорд. — Вы их выстирали? А жена на что? — И тут он первый раз заметил стиральную машину, большую, сверкающую, автоматическую. Единственный предмет в кухне без следов засохшей пищи, без ржи, без царапин, без крошек и грязной посуды. Детектив открыл дверь во дворик за домом, и глаз сразу выхватил три предмета названных Келлемом, висевших на веревке среди длинного ряда пеленок. — Благословенная современная механизация, — сказал детектив. — Удобная. Я часто замечал, что в наши дни иногда меняются роли полов. — Голос прозвучал с обманчивым дружелюбием, и Келлем облизал свои толстые губы. — Мужчина, смертельно устав после недельной работы, все же может помочь жене. Одно нажатие кнопки — и семейное белье выходит ослепительно белым. Фактически, можно сказать, что такие предметы, как эта машина, превращают тяжелую работу в удовольствие. Мужчины в душе остаются мальчишками. Не только женщины любят разные игрушки, чтобы сделать перерыв в дневной рутине, когда все сказано и убрано. Если забыть, что такие игрушки очень дорого стоят, то поиграть с ними — одно удовольствие. Не говорите мне, Келлем, что она стоит меньше ста двадцати фунтов стерлингов.

— Сто двадцать пять, — со скромной гордостью поправил совершенно обезоруженный Келлем. Он подошел к машине и открыл сверкающую крышку. — Вы набираете нужную программу… — Бросив настороженный взгляд на главного инспектора, он понял, что тот искренне интересовался машиной, отдав дань рутинному опросу свидетеля. — Насыпаете порошок — и дело в шляпе.

— Я знаю парня, — с задумчивым видом солгал Уэксфорд, — как и вы, водителя грузовика. И тоже большая семья. А мы все знаем, разбойничьи набеги — это пустяки по сравнению с большой семьей. С сожалением должен сказать, он попал в плохую компанию. Женщина постоянно давила на него, требуя все новые механизмы для хозяйства. И он закрыл глаза, когда угоняли два его грузовика. Ну, это не назовешь преступлением, согласны со мной? Человек сидит в кафе и смотрит на экран телевизора. Как он может видеть, что кто-то уезжает с придорожной стоянки на его машине? — Келлем закрыл крышку машины, но стоял отвернувшись. — Они хорошо ему платили, люди из плохой компании. Понимаете, конечно, парень немного поупирался, когда ему предложили двести фунтов, чтобы убрать того, кто не хочет играть с ними. Но не долго. Он решил, что тоже имеет право на удобные вещи, как