Пойдем со мной - Рональд Малфи

– Призраки путешествуют во времени, – повторила ты.

– Может, так оно и есть.

– Ты слышал о Кровавой Мэри?

– О коктейле?

– Об игре, дурачок. Неужели ты в детстве в нее не играл?

– Это когда нужно посмотреть в зеркало и трижды произнести ее имя?

– Да, только в моем детстве мы его произносили пять раз.

Но твоя игра была не совсем похожа на Кровавую Мэри. Ты назвала ее как-то по-другому. Кажется, «Призраки в свете фар»? Да, точно. Ты объяснила мне правила, хотя правил как таковых у этой игры не было. Ты сама так сказала:

– Правил никаких нет. Просто доверься своему чутью.

Игра заключалась в том, чтобы сидеть в тишине и смотреть в темноту перед собой. Убедить себя, что там есть призрак. Представить, что призрак стоит прямо за пределами вашего поля зрения, сливаясь с тенями и деревьями, темная фигура в ночи. Мысленно представить себе этого призрака и заставить свои глаза увидеть его. Потом, очень медленно, сосчитать вслух от десяти до одного. Если вы в машине не одни, то считать нужно синхронно. Это должно быть похоже на заклинание. Или молитву. Пока вы ведете обратный отсчет, напряжение возрастает. Предвкушение того, что может быть там, в темноте.

– Итак, на счет «один», – сказала ты и включила фары.

Свет залил деревья впереди. Заросший лесом проезд, по которому мы приехали, казалось, раскрылся, словно врата в бездну.

– Видел? – спросила ты.

– Призрака?

– Ты никого не увидел, ведь так?

– Нет.

Мой ответ тебя не расстроил.

– Давай попробуем еще раз.

Наверное, мы около часа сидели там той ночью и то включали, то выключали фары, Эллисон. Наконец, я вскрикнул, топнул ногой и указал во тьму:

– О боже, там призрак, посмотри на него, боже, сейчас он набросится на нас!

Ты рассмеялась и хлопнула меня по руке, но продолжила вглядываться в дымку, клубившуюся в свете фар.

– Что? – спросил я. – Что ты увидела?

– Две фигуры, – сказала ты тихо. – Они держались за руки. Всего мгновение, а потом исчезли.

Я проследил за твоим взглядом. На мгновение я даже убедил себя, что там, в темноте, парят какие-то фигуры, перемещающиеся вне досягаемости света фар, формы, созданные тенями, туманом и воображением. Две отчетливые фигуры, как ты и сказала. Но там, конечно, ничего не было – только клубящийся туман, сфера света и мир тьмы за ней.

Ты взяла меня за подбородок и развернула к себе, поцеловала меня и завела двигатель.

– Ты же не веришь в приведения, правда? – спросил я, когда ты везла нас через лес.

– Призраки тут ни при чем, – ответила ты. – Это игра, в которой все зависит от силы восприятия. Если ты можешь визуализировать призрака в своем сознании, то увидишь его, как только включишь фары. – Потом ты повернулась и посмотрела на меня, твои глаза расширились в притворном ужасе. – Но не дай себя одурачить, Аарон Деккер. Вокруг меня полно призраков.

– И к тому же вы, леди, просто ку-ку, – сказал я. – И смотри на дорогу, а то мы врежемся в какое-нибудь дерево.

– Ууу, друг мой, я давно того, – сказала ты.

5

Вспоминая ту ночь, я поехал в Манрезу и на ту площадку, откуда открывался вид на реку Северн, на этот раз на твоем «Субару». Прошли годы с тех пор, как мы приезжали сюда в последний раз, и время близилось к полуночи, поэтому мне потребовалось некоторое время, чтобы найти изрытую колеями грунтовую дорогу, которая вела через лес. На самом деле, я опасался, что за эти годы она могла зарасти и совсем исчезнуть. Но нет – фары «Субэ» выхватили узкий черный туннель, прорезающий деревья. Я крутанул руль и въехал в лес, ветки деревьев царапали по бокам машины. Пока я ехал, в горле у меня образовался комок, который постепенно увеличился до размеров виноградины, затем клубники, затем сливы. В дополнение к этому я почувствовал острую сердечную боль. К тому времени, как я выехал на плоский, поросший травой выступ, возвышавшийся высоко над рекой, мое лицо пылало, а ладони похолодели.

Я сделал то же, что и ты в ту ночь, – развернул машину в том направлении, откуда я приехал, лицом к черному туннелю среди деревьев. Затем я выключил фары. Темнота окутала меня черным плащом. В зеркале заднего вида я видел мерцающие бриллианты света на другом берегу реки.

Ты зажигала лампочку в нашей гардеробной, потому что правда хотела, чтобы я продолжил твое расследование? Или я лишь тревожил мертвых, роясь в твоих материалах? Я зашел в тупик, который блокировал мой разум. И мое сердце тоже. Я закрыл глаза. Почувствовал, что дрожу всем телом. Я спросил, веришь ли ты в привидения, и ты ответила, что призраки тут ни при чем. Это игра, в которой все зависит от силы восприятия. Теперь я понял, что это был не совсем ответ на мой вопрос.

Я открыл глаза и начал обратный отсчет. На шести у меня сорвался голос. На трех по моей левой щеке скатилась слеза, горячая, как магма. Слово «один» вырвалось у меня хриплым шепотом.

Если ты можешь визуализировать призрака в своем сознании, то увидишь его, как только включишь фары…

Я включил фары.

То, что было там, в темноте, было похожим на облачко тумана, которое клубилось и, казалось, изо всех сил пыталось принять твердую форму. Я наблюдал, как оно колышется в свете фар. Вторая слеза скатилась по моему лицу. От моего дыхания запотели стекла.

Тебя там не было. Не было никакого призрака. Даже этот таинственный туман – всего лишь выхлопные газы, вырывающиеся из выхлопной трубы и клубящиеся на ветру вокруг машины.

Из моего горла вырвался всхлип. Ветровое стек-ло запотело от дыхания, и как только я протянул руку и включил обдув, на стекле, с внутренней стороны, чуть правее руля, показался отпечаток ладони. Отпечаток руки. Отпечаток твоей руки, Эллисон. Отпечаток, который, несомненно, был там в течение нескольких месяцев. Потому что думать иначе означало бы…

Влага со стекла начала испаряться, и отпечаток твоей ладони почти исчез. Я быстро выключил обдув, вентилятор свистнул напоследок и умолк.

Отпечаток задержался еще немного, а потом медленно слился со стеклом под воздействием изменения температуры и влажности внутри автомобиля.

Отпечаток руки на стекле. Протянутой в приветственном жесте руки. Как будто ты хотела позвать за собой, сказать что-то. Не просто отправить меня дальше