Современный российский детектив - Анна Майская

– Это запросто. А по-другому-то как? Утопить его где-нибудь? Так водоем еще надо найти.

– Нет, это долго. Мочить его будем без всякого водоема, но и без стрельбы.

– Ножом?

– Уж лучше лопатой.

– Да, лопатой – это хорошо. У тебя есть лопата?

Вопрос был явно обращен к водителю. Тот и отозвался:

– Есть!

– Значит, лопатой! – удовлетворенно сказал мой опекун. – Сворачивай где-нибудь здесь. Хватит соляру палить.

– Нам бы его сжечь потом, а?

– Хорошо бы. Если хорошенько обгорит – ни один эксперт потом личность не установит.

– Солярой жечь – одно расстройство, – сообщил водитель. – Для таких целей лучше бензин.

– А у тебя есть?

– Нет. Откуда же я знал? Сказали бы заранее, я прихватил бы канистру.

– Сам должен был башкой подумать! – попенял мой опекун. – Знал ведь, что не к теще на блины едешь!

– Да ладно! – сказал второй мой сосед примирительно. – Закопаем его – и все дела!

– Копать-то кто будет?

– Тот, кто забыл захватить бензин!

Засмеялись. Им было весело. Люди на работе. Вот сделают сейчас свое дело и поедут по домам. Как раз к обеду успеют.

– Может, вот здесь?

– Ага, хорошее место. Давай проедем вперед немного, а потом вернемся. Надо посмотреть, нет ли здесь кого.

– Да кто ж тут будет, в такой-то глухомани? – сказал водитель.

– Ты ехай! Тебе сказали «вперед!», вот ты и ехай!

Мы действительно проехали вперед, потом долго разворачивались – наверное, дорога была узкая. Вернулись на то место, которое показалось моим похитителям наиболее подходящим. Машина остановилась.

– Ну что, пошли? – похлопал меня по плечу один из опекунов.

И я понял, что нисколько они на мой счет не заблуждались. Я все это время старательно изображал из себя бесчувственного, а они, оказывается, знали, что я притворяюсь. И разговор свой кровожадный вели специально, чтобы покуражиться надо мной.

Меня выволокли из машины и швырнули на землю.

– Где лопата? – сказал один. – Лопату давай!

Честное слово, мне было страшно. Но к страху примешивалось недоверие. У меня было такое чувство, будто все это происходит не со мной. Все та же странная особенность человеческой психики – до последнего веришь в то, что лично с тобой не может произойти ничего ужасного. Потому что твоя собственная смерть всегда кажется нелогичной. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Ну разве что только в глубокой старости. Естественным образом, в собственной постели, во сне. А сейчас – нет, это невозможно. Ведь так не бывает.

– Ладно, будем договариваться, – сказал я.

Возникла пауза. Не то что никто ничего не говорил, а даже и не двигались. Мне показалось, что я поставил их в тупик.

– Что ты сказал? – осведомился один из них.

– Будем договариваться, – повторил я. – Ни за что не поверю, что у вас никакой другой заботы нет, кроме как вывезти меня за город и шлепнуть где-нибудь в глухом месте. Поэтому спрашиваю: что вам от меня нужно?

Опять пауза. Даже будучи незрячим, я будто наяву видел их растерянность. Но мне действительно казалось, что не могут они меня просто так убить. Ну какой смысл? И к чему вся эта возня? Хотели бы убить – застрелили бы прямо в городе. Где-нибудь в подъезде. Или возле гаража, когда я машину ставил бы. Первым выстрелом свалить с ног, вторым, контрольным, добить в голову. Каждую неделю о чем-нибудь подобном по телевизору сообщается, уже даже школьники знают, как это обычно делается. А уж если за город вывезли – не может такого быть, чтобы свои претензии не озвучили. Наиболее вероятной мне представлялась версия о похищении с целью выкупа. Все прочие я рассматривал и тут же отбрасывал, обнаруживая тысячи доводов «против».

– Деньги нужны? – спросил я. – Решили подзаработать? Тоже мне, нашли олигарха!

– Так ты платить будешь или нет?

Значит, все-таки выкуп.

– Нет, – сказал я. – Не буду. Можешь меня убивать.

Если выкуп – точно не убьют. Это за живого выкуп платят, а за мертвого – это не деньги, а слезы одни.

– Заплатишь, – сказал мой похититель. – Как миленький.

И снова мне казалось, что все это происходит не со мной. Чья-то глупая шутка. Розыгрыш. А может, это месть мне? Меня вдруг осенило. Мы иногда своих героев разыгрываем так, что едва не до умопомрачения их доводим. Устраиваем им розыгрыш, а события вдруг начинают развиваться совершенно непредсказуемо. Люди потом обижаются. И не со всеми удается помириться, увы! Может, мне просто мстят? Они ведь знали, кого похищали. Знали, что я – Колодин.

– Кто у вас главный? – спросил я.

И опять поставил их в тупик. Странное дело, любая инициатива с моей стороны становилась для них неожиданностью. У меня было такое чувство, что они не знают, что со мной делать.

– А зачем тебе главный? – спросили у меня.

– Затем, чтоб разговаривать. Потому что говорить я буду с вашим главным.

– Мы тут все главные.

– Так не бывает, – просветил я их. – Главный всегда кто-то один. А если главные все – это уже не серьезные переговоры, а собрание колхозников.

И снова они замялись. Я слышал, как они отошли в сторону и совещаются. Слов было не разобрать, одно сплошное бормотание. Потом они вернулись, подхватили меня под руки и куда-то поволокли, не говоря ни слова. Посадили меня на землю, разомкнули наручники, я уж было подумал, что и мешок сейчас снимут, но они вдруг споро заломили мне руки, снова щелкнули наручники, и я обнаружил, что сижу на земле, обнимая дерево, и по своей воле мне с этого места не сойти.

– Эй! – попытался возмутиться я, но в ответ услышал только быстрые шаги.

Они уходили. Они меня покидали. Хлопнули дверцы авто, завелся двигатель. Я слышал, как машина покатила прочь. Она удалялась, шум двигателя становился все глуше и глуше, пока в конце концов не стих совсем. Я вслушивался, но не слышал ничего, кроме звуков леса.

– Эй! – позвал я.

Никто мне не ответил. Я не мог поверить, что они оставили меня одного. Без присмотра. Если бы хотели меня убить – убили бы. А если не убили, значит, я им нужен. А раз нужен, они еще вернутся. А если вернутся – где же непременный караул?

– Эй! – уже настойчивее позвал я.

Мой крик умчался вдаль и почти сразу вернулся ко мне эхом. И я вдруг догадался, что я здесь один. Это было какое-то звериное чувство.