По прочтении сжечь - Роман Николаевич Ким

Особенно Гейше понравилась работа по разгадыванию различных зашифрованных записей, найденных у японских шпионов.

Однажды он явился в бюро с сияющим лицом.

– Уважаемые джентльмены, я сделал величайшее открытие, – сказал он, садясь на край стола Пейджа. – Говорю об этом без ложной скромности и без всякого преувеличения. Не надо заранее скептически усмехаться. Такие усмешки видели и Коперник, и Галилей, и Ньютон. Я нашел ключ ко всей японской шпионской криптографии. Отныне все кодированные записи японцев можно разгадывать так же просто, как открывать банки с сардинами.

Уайт процедил сквозь зубы:

– Мне некогда слушать всякую ахинею. Проваливайте.

Гейша посмотрел на Пейджа. Тот сперва замотал головой, но потом сжалился:

– Ладно, валяйте. Только уложитесь в две минуты, пока курю трубку.

Гейша, конечно, не уложился, но Пейдж, а затем и Уайт выслушали его с должным вниманием.

Рассказ Гейши был довольно любопытен.

Оказывается, все японские разведчики, даже самые изощренно коварные, бесхитростны, как дети. Когда им нужно сделать какую-нибудь секретную запись, они не утруждают себя придумыванием нового способа, а употребляют один из тех, что уже фигурирует в мировой детективной литературе.

Например, шпион Исидзака, пойманный в Сан-Диего в прошлом году, применял в своих донесениях о местонахождении зенитных батарей примерно такой же метод иносказаний, который описан в рассказе Бейли «Сад фиалок».

У капитан-лейтенанта Кавабата, арестованного в мае этого года около Фресно, нашли письмо, зашифрованное таким же способом, как в «Украденном рождественском ларчике» Лилиан де ла Тур, где буквы заменяются пятизначными величинами. Одни японцы пользуются методом, упоминаемым Конан Дойлем в «Долине ужаса», – указывают порядковые номера страниц, строк и букв, а ключом берут справочник-ежегодник; другие применяют метод подстановок, как у Антони Уина в рассказе «Двойная цифра 13»; третьи пользуются методом, о котором говорится в «Самом крупном деле Френча» Крофтса, – зашифровывают на основе таблицы акций. А у двух японских рыбаков, пойманных в начале года у Панамского канала, обнаружили записки, зашифрованные с помощью каталога цветочного магазина – точь-в-точь, как у Агаты Кристи в рассказе «Четверо подозреваемых».

– У Эдгара По в его «Золотом жуке»… – вставил Уайт.

Гейша перебил его с презрительной гримасой:

– Таких примитивных способов, как в «Золотом жуке» По или в «Глории Скотт» и «Красном круге» Конан-Дойля, теперь не употребляют даже дефективные младенцы.

– Значит, замечательное открытие лейтенанта Крайфа, – начал Пейдж, заключается в том, что…

– Эйнштейну понадобилось целых полторы страницы для изложения теории относительности, – сказал Гейша, – а моя концепция требует всего три строчки и может быть сформулирована так: для разгадывания криптографии японских разведчиков надо просто перебирать в уме способы, упоминаемые в произведениях известных детективных писателей.

– Значит, надо перечитывать всю эту галиматью о сыщиках? От таких книжек становятся… – Пейдж посмотрел на Гейшу, – кретинами.

Гейша пожал плечами:

– Общеизвестно, что президент Рузвельт – большой поклонник этой литературы. Я не считаю его кретином.

– Вы скоро там кончите у армейцев? – спросил Уайт. – Мы тут задыхаемся от работы, а вы занимаетесь дурацкими кроссвордами и ребусами.

– Начальству виднее, – ответил Гейша. – Возможно, что мне предложат написать секретное наставление для наших криптоаналитиков. Вы получите экземпляр с автографом.

– Я предпочел бы вместо автографа иметь самого автора, – сказал Уайт. Мы тонем в потоке «магии», японцы просто взбесились.

В самом деле работы было очень много.

В первых числах ноября прошла куча длинных телеграмм в адрес посла Номура. В них на все лады подчеркивалось исключительно важное значение переговоров по поводу вновь сформулированных японских предложений: 1) японские войска остаются в Китае и Индокитае на тот или иной срок, потом уйдут; 2) Америка должна уговорить Чунцин заключить мир с Японией.

Телеграмма из Токио от 4 ноября кончалась такими словами:

«…Исход переговоров окажет исключительно серьезное влияние на судьбу империи. Мы связываем судьбу империи с этими переговорами».

Принимая от Уайта переведенные телеграммы, Донахью произнес с улыбкой:

– Надеюсь, на этот раз не будешь спорить? Видишь, как они хотят добиться соглашения с нами. По поручению президента адмирал Пратт вчера неофициально беседовал с Номура и вынюхал кое-что относительно настроений в Токио.

– Но они выставляют явно неприемлемые предложения, – сказал Уайт.

– У тебя светлая голова, но ты никак не хочешь понять. Джапы ведь хотят поторговаться, и это вполне понятно. Не могут же они сразу отказаться от всего, что получили в Китае. Все пойдет насмарку. Столько жертв, и все впустую. И потом, речь идет о престиже военных.

– Вот поэтому-то Япония и не может пойти на уступки. Ей остается одно: броситься на нас.

Донахью вложил телеграммы в папку:

– Трезвый расчет диктует им другое. Что для них выгоднее – барахтаться без конца в Китае без всяких надежд на победу или пойти на уступки в Китае и отыграться за счет России? Японские дивизии сейчас могут без труда пройти в глубь Сибири. Москва накануне падения. Россия уже фактически в состоянии агонии.

Уайт покачал головой:

– Японские генералы осмотрительнее тебя. Они знают, что японские войска могут завязнуть в России, как немецкие. Получится второй Китай, только еще более сложный. Японские военные считают: для того чтобы заставить Чунцин капитулировать, надо разгромить Америку.

К Донахью подошел Пейдж.

– Вы ко мне? – спросил Донахью.

– Нет, я могу позже… – смущенно пробормотал Пейдж и, сняв очки, стал протирать их.

– Мы уже кончили разговор. – Донахью похлопал Уайта по плечу. – Насчет нападения Японии на нас могу сказать вот что. В случае возникновения войны между нами операции будут происходить в Индокитае, на Филиппинах и в южных морях. Но самыми удобными месяцами для операций на Юге являются октябрь и ноябрь. В декабре в Формозском проливе, на Филиппинах и в Малайе уже начинают дуть муссоны. Они делают почти невозможным проведение больших операций. Короче говоря, мы умело затянули переговоры и заставили японцев пропустить время для нападения. Если дотянем до конца ноября, то окончательно обезопасим себя. Получится совсем великолепно.

Пейдж замахал руками в знак несогласия. Уайт сказал:

– Нападать на русских им тоже нельзя. В Сибири уже морозы.

– Квантунская армия предназначена специально для зимних операций, авторитетным тоном заявил Донахью. – Она укомплектована уроженцами Хоккайдо и северных префектур Хонсю, а они не боятся холодов, так же как канадцы. Я только что прочитал копию донесения нашего военного атташе в Токио о маневрах в Ниигата: там уже стоят холода, а пехотинцы на протяжении всех маневров щеголяли в одних кителях, словом, подготовились для Сибири. – Он повернулся к Пейджу: – У вас что, дорогой профессор?

– Я хотел только сказать… – Пейдж откашлялся, – у нас много работы и нас мало сейчас, и без Шривера…