На шестом этаже мужчин нет - Наталья Вячеславовна Андреева

– Мы ждем клиента в течение пятнадцать минут, – испуганно сказала администраторша.

Не вчерашняя, другая. Постарше.

– Это хорошо!

– Сейчас такие пробки. Наши клиенты частенько задерживаются.

– Вот и я задержался.

– Вам чай, кофе? Кофе какой? Капучино, латте, эспрессо, мокачино?

– Любой. Лишь бы кофе в нем тоже был.

– С молоком, без? – не унималась девушка.

– Ну, давайте с молоком.

– Проходите, мастер вас ждет.

Мастером оказалась женщина на вид лет тридцати пяти. Вся такая уютная, с доброй улыбкой. В светло-голубом халатике.

– Саша это вы? – уточнил Снегин. Не хотелось терять время. Вполне хватило патрульных.

– Да. А вы…

– Евгений Юрьевич Снегин, капитан полиции. – Он сел. – Так что маникюр не обязателен. Мне поговорить.

– Что вы! Мне хозяин сказал обслужить по высшему разряду!

Снегин всерьез испугался. Особенно когда к огромной чашке кофе с пышной шапкой взбитых сливок принесли еще и конфетки с печеньем. Ну, точно: взятка! И с опаской положил руки на валик.

– Телевизор включить? – за спиной у Саши висела солидных размеров плазма.

– Так он уже включен, – заметил Снегин.

– Это я новости смотрела.

– Ну и я посмотрю. – На экране мелькали привычные кадры. Первые лица страны и активности, доступные сегодня москвичам. Новости были столичные.

– Маникюр будем делать аппаратный, – предупредила Саша.

– А это больно?

– Скорее приятно. Почувствуете неудобство – тут же мне скажите, – и Саша деловито принялась раскладывать инструменты.

Все было стерильно, и мастер в маске и одноразовых латексных перчатках. Как в хирургии. Жаль, что видно только Сашины глаза. Вот как тут применить профайлинг? Попросить женщину снять маску?

– Я знаю, что вы давно здесь работаете, – издалека начал Снегин, чьи ногти принялись с энтузиазмом опиливать.

– Какую форму предпочитаете? – деловито спросила Саша. – Лет семь. Почти с самого открытия салона. Овал? Прямоугольник?

– Я вообще-то маникюр делаю впервые в жизни, и то по работе, – признался Снегин. – Мне форма без разницы. Хоть пятиугольник. Мне нужна информация о ваших клиентках. Арине Селезневой и Варваре Басовой. А если еще и Валерия Паленица была вашей клиенткой – то супер. А, может, и Ольшанский заходил? Павел Ольшанский.

– Нет, но Варя много о нем рассказывала. Они лет пять были в отношениях.

Снегин отметил, что маникюрша тоже округлила в большую сторону. Да, пять лет – срок солидный. Не то что четыре года.

– Пожалуй, часа мне будет маловато, – с сожалением сказал Снегин. – Придется еще и на педикюр записаться. Вы, Александра, бесценный свидетель.

– Да что вы! Я всего лишь мастер по маникюру и педикюру! Чем я могу быть полезна криминальной полиции? – пилка задумчиво замерла в воздухе. – Ну вот, с длиной и формой определились, – быстро очнулась Саша. – Сейчас обработаю вашу кутикулу.

«А это где?» – напрягся Снегин, потому что включился упомянутый аппарат. И фреза прошлась по ногтю большого пальца, нижнему его краю, сдвигая кожу. Снегин дернулся, было, хоть боли и не почувствовал. Скорее рефлекторно.

– У вас красивые руки, – похвалила Саша.

Снегин заподозрил, что она всем говорит комплименты, но все равно порозовел от удовольствия. И невольно похвастался:

– Я в бильярд играю.

– Тогда вам маникюр ну просто необходим! Приходите почаще!

Он спохватился. Не о себе любимом пришел поговорить, а о пока еще свидетелях. Один из которых мог в недалеком будущем сменить статус на «подозреваемый». Иначе за льстивыми комплиментами и рассказом о похождениях по бильярдным клубам время незаметно пролетит, а тайна Вариной смерти так и останется тайной.

– Расскажите мне сначала об Арине, – он с удовольствием отхлебнул из чашки. Вкусно! Да еще печенька… – И насчет вчерашнего. Во сколько она здесь появилась.

– Замечательная девушка! Очень красивая, образованная, успешная… – затараторила Саша, но тут фреза дернулась. Снегин невольно ойкнул. – Простите! Бога ради! Я не хотела!

– А потому что вы мне соврали, – строго сказал Снегин. – Рабочий инструмент вас выдал. А на самом деле, какая она, Селезнева?

– Неудобный клиент, – призналась Саша. – Надменная, капризная, жадная. Чаевые не оставляет. И с телефоном не расстается. Приходится переделывать. То и дело смазывает и базу, и покрытие. Ну, неужели нельзя полчаса потерпеть? Пока ногти сохнут, не тыкать пальцем в дисплей.

– А о себе она вам рассказывала?

– Я же говорю: она все время в телефоне. И снобка – не передать! Сама-то кто? Такая же приезжая. Но какое высокомерие! Как-то говорит: «Вы что же, Саша, всю жизнь собираетесь ногти пилить? Вам сорок скоро. А все маникюрша». Вы бы слышали, каким тоном это было сказано! Будто мастер из салона красоты и не человек вовсе. И не сорок мне вовсе. Унизила, так унизила, короче. Я даже хотела сказать хозяину, что с этой клиенткой работать больше не стану. Еле сдержалась. Плакала, вон в подсобке. Не верите – у девочек спросите. А насчет вчерашнего… Я не видела, как она вошла, врать не буду. Я хоть и простая маникюрша, но человек порядочный. И топить эту стерву не стану. Все равно ей в карму прилетит.

– Это хорошо, что не стали врать. А Соня сразу позвонила в полицию? Администратор?

– Не знаю. Я услышала ее крик. Я в туалете была. Вылетаю: Сонька у распахнутой двери стоит. И орет. От ужаса. Лицо такое… Перекошенное.

– Но в полицию именно она позвонила? Соня.

– Я ведь тоже поначалу растерялась. А когда поняла, что Сонька от страха двух слов не может связать, подключилась, конечно. Потом и Наташа прибежала, стилист.

«Пока встала, сделала шагов пять, поняла, что случилось, начала кричать, пока сообразила, какой номер набрать… – прикинул Снегин. – Шок опять же. Минимум пять минут на все это ушло. А пять минут это много. Учитывая форму Селезневой. Ни лишнего веса, ни одышки. Алиби таким образом нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть. Пустышка».

Он невольно вздохнул. Надо еще записи с видеокамер изучить, но когда всего-то пять минут решают дело – недоказуемо. Точно также Паша мог столкнуть свою девушку на клумбу и первым прибежать к трупу. Устроить здесь цирковое представление.

– А подруга ее, Варвара? Она какая? Была, – тихо добавил он.

– О! Варя полная противоположность своей лучшей подруги! Обаятельная, общительная, доброжелательная! – на этот раз фреза с энтузиазмом прошлась по ногтю безымянного пальца, а потом мизинца. – И щедрая! – фреза подтвердила Сашины слова, аккуратно подрихтовав еще один ноготь, уже на другой руке.

– Деньги-то родительские, не заработанные, чего их жалеть? И квартирка своя. Значит, Варя с вами разговаривала? Не в телефоне сидела, как ее подруга?

– Да, мы общались. Хотя и Варя постоянно отвлекалась, но все время извинялась и старалась мою работу не испортить. Вот ведь: