"Расследования Екатерины Петровской и Ко". Компиляция. Книги 31-50 - Татьяна Юрьевна Степанова

Посетители все прибывали. Катя вспомнила, что видела около музея и напротив много экскурсионных автобусов. Ага, сегодня такой день, понаехали в Москву туристы. Когда с неба лупят кусочки льда, не очень-то погуляешь по Кремлю и Красной площади, поэтому многие экскурсоводы поменяли программу и повели своих подопечных сначала в знаменитый московский музей.

В толпе, наполнившей вестибюль, Катя старалась не пропустить Анфису. Уже и мобильный достала, хотела звонить – ну ты где? С тобой все в порядке?

Как вдруг…

Он появился со стороны дверей, огляделся и почти сразу исчез из вида, точно фантом.

Юсуф Ниязов, которого только вчера МУР, сам генерал Елистратов, забрали…

Катя сразу же забыла обо всем и ринулась по лестнице вниз в вестибюль гардероба, где на посту должен стоять лейтенант Тимофей Дитмар.

Он на посту. Как обычно, не смотрит по сторонам, вперился в свой айфон.

– Юсуф в здании! – выпалила Катя. – Только что я его видела. Он что, ИВС МУРа тоже взломал, или вы его так быстро…

– Сейчас информация пришла. Они его отпустили, – Дитмар сунул под нос Кате свой крутой мобильный.

– То есть как? Я думала, его теперь МУР надолго закроет, Елистратов сам хвалился…

– Утром решался вопрос – ехать к судье насчет ареста, так вот к судье не поехали. Явился адвокат Ниязова и забрал его из полиции.

– Почему не поехали в суд за санкцией?

– Потому что не с чем.

– Как? А его телефон, он же в музее при помощи него все отключил на наших глазах!

– Телефон эксперты из технического управления ЭКУ вскрыли, там все мгновенно самоуничтожилось – даже батарея расплавилась, вся начинка. Видимо, так устроено, при несанкционированном доступе внутрь без пин-кода – самоуничтожение. Кто же знал… Теперь понять ничего нельзя – при помощи телефона он все тут отключил или просто нас разыграл, воспользовавшись сбоем системы охраны. Со струной для виолончели наши к судье даже не сунулись. Это не повод для ареста.

– Значит, его забрал с Петровки адвокат? Но Юсуф уже здесь, я только что его видела в вестибюле.

– С телефона адвоката он сразу позвонил на сотовый Виктории Феофилактовны Вавич.

Катя посмотрела на Дитмара: ага, значит, большой сотовый колпак уже в действии. Они прослушивают музей, переговоры по сотовым.

– Старуха поведала ему о сложившейся ситуации, о краже, о том, что три экспоната коллекции действительно пропали, – продолжал Дитмар. – С Петровки до Волхонки десять минут на машине. И вот он здесь. Мне велели следить за ним персонально. Как же, уследишь, он как джинн.

– Думаю, вот сейчас Юсуфа найти не трудно, – сказала Катя. – Если Виктория Феофилактовна ему рассказала о пропаже экспонатов, скорей всего он сначала направился к ней в кабинет. Удивительно, что у них такие тесные, прямо дружеские отношения – у куратора музея и этого мафиози, слуги Узбека.

– Оба фанатично хотят, чтобы «Проклятую коллекцию» выставили здесь. Это их объединяет, превращая в союзников.

– Значит, эта пара будет вместе искать музейного вора, – Катя задумалась. – Потом Юсуфа можно легко отыскать в хранилище, он явится к Гайкину, чтобы лично осмотреть ящики, которые мы вчера там проверяли.

И тут у Кати зазвонил мобильный.

– Алло!

– Привет, ну ты где? Я промокла до нитки!

Анфиса…

Катя отправилась к главной лестнице. Там и встретились. Анфисе не повезло – попала и под ливень, и под град.

Ее мокрую куртку они сдали в гардероб. Потом отправилась в туалет сушить под сушилкой мокрые волосы. Катя рассказала про Юсуфа.

– Я ни на минуту не сомневалась, что этого парня никто не арестует, – сказала Анфиса. – У него по глазам видно, что он человек рисковый. Такие в тюрьме не сидят и не попадаются. Я успела украдкой его поснимать там, в кабинете, когда сигнализация сработала. Снимки получились просто класс, такая экспрессия – гром и молния! Я думала, он от ваших оперов удерет еще по пути на Петровку.

Катя не стала заступаться за коллег из МУРа.

Анфиса объявила – если она тотчас не выпьет чашку горячего капучино, то «даст дуба».

Они отправились в буфет. Если честно, Катя в этот момент не имела никакого четкого плана действий – куда идти, с кем разговаривать, что выпытывать. Вчера они сидели в музее допоздна, проверяя эти чертовы ящики. В их присутствии обнаружена кража…

– Что тут сегодня случится – представить нетрудно, – Анфиса вещала, как оракул, попивая капучино и расцветая на глазах. – Вчера обнаружили кражу и составили акт. Ваши об этом знают, заведут еще одно уголовное дело уже о краже ценностей. И сегодня к куратору и в директорат нагрянет целый выводок комиссий из разных управлений Минкульта. Виктории Феофилактовне предстоит трудный незабываемый день. Публичная порка.

Одну из таких комиссий они и узрели, покинув буфет. Комиссия шествовала в направлении Верхнего царства. Вид чиновников не обещал ничего хорошего.

Однако в том, «что случится – представить нетрудно», Анфиса ошиблась.

События, которые произошли в течение этого дня, надолго запомнились им всем.

Это был еще один знак на пути к большой катастрофе.

Началось все с того, что в музей приехал генерал Елистратов.

Опять – двадцать пять.

Кате позвонил Дитмар и сообщил эту новость – собираемся в вестибюле немедленно.

Вид Елистратова тоже не обещал ничего приятного. Глава МУРа переживал фиаско с Юсуфом как личное поражение. И явно желал немедленно исправить ситуацию, отыгравшись на ком-то другом.

– Где профессор Олег Гайкин? – спросил он.

– Здесь в музее, я видел его сегодня утром, – доложил Дитмар, – Алексей Петрович, какие-то новые данные получили по нему?

– Вчера ваш допрос прошел неудачно, я читал отчет и вашу запись на диктофон, – Елистратов высказывал претензии. – Лейтенант, вы не проявили ни настойчивости, ни оперативной хватки, вы все время задавали Гайкину глупые вопросы, позволяя ему уходить от прямых ответов.

– Но то, что он сразу не заявил нам, что Юдина – его сестра, это не преступление.

– Смотря в каких обстоятельствах. В обстоятельствах, как наши, это сверхподозрительный факт. А вы в допросе с ним не проявили должной настойчивости. А вы, – Елистратов круто обернулся к притихшим Кате и Анфисе, – вообще ничего не проявили! Никакой инициативы!

– Но мы же…

– Ничего путного не сумели из него вытянуть. Зачем я вас тут в музее держу? – загремел Елистратов, забывая, что они – не в его приемной на Петровке, 38, а в вестибюле музея, полном любопытных школьников-экскурсантов, взиравших на лысого шумного дядьку, словно на клоуна из цирка. – Он вам про неприязненные отношения с сестрой, а вы даже за эту нитку не сумели схватиться, как надо!

– Мы схватились, – пискнула Анфиса, – чего вы на нас орете?

– Вцепиться надо было в него, как клещ, он же интеллигент, рохля, –