Искатель, 1999 №9 - Олег Суворов

Это был удар! Филипп сразу сообразил, что сбылись его худшие опасения — «чертова шлюха» сумела на удивление быстро продать отцовскую квартиру и скрыться со всеми денежками. Впрочем, что он мог сделать, чтобы помешать этому — поселиться вместе с ней? Но где теперь ее искать, чтобы потребовать вернуть свою долю?

За всеми этими вопросами Филипп, разумеется, пришел на Петровку к майору Прижогину. Тот внимательно выслушал, посовещался с уже знакомым Коновницыну сотрудником по имени Петр и, в конце концов, предложил врачу следующее:

— Поскольку мы наверняка знаем только адрес родителей этой коварной дамы, постольку нам остается лишь одно — устроить там засаду и ждать, пока она не появится. Однако лишних людей у меня нет, поэтому…

— Поэтому я буду помогать вашему Петру, — обрадованно заявил Коновницын. — Мы будем сидеть в засаде, сменяя друг друга!

— Вообще-то это не положено, — заметил Прижогин, — но поскольку явного криминала пока нет, а вы кровно заинтересованы в успехе поисков, я не стану возражать.

В результате всех этих событий Коновницыну пришлось взять недельный отпуск за свой счет, и теперь, вместо того чтобы неустанно работать в лаборатории, отыскивая ответ на самую величайшую загадку в истории человечества, он целыми днями просиживал рядом с молодым сыщиком в его «Жигулях», внимательно наблюдая за подъездом номер семь в доме по улице Юннатов.

Вполне естественно, что долгое ожидание приходилось скрашивать долгими разговорами. В итоге врач и сыщик прониклись взаимной симпатией, достигнув определенной степени дружеской откровенности. Коновницын подробно рассказал заинтересованному Петру как обо всей истории с отцовским наследством, так и о своей научной работе.

— Всегда завидовал людям, наделенным каким-нибудь ярким талантом! — вздохнул молодой сыщик. — В детстве я тоже мечтал стать выдающейся личностью, но увы…

— Почему же — увы? — перебил Коновницын. — На мой взгляд, вы смешиваете две вещи — талант и личность. Если первое можно считать свойством врожденным, то личностями мы становимся сами — и именно поэтому два этих качества довольно слабо связаны друг с другом. Да, мы не можем стать талантливыми по своему желанию, но стать выдающейся или хотя бы сильной личностью вполне в нашей власти.

— Что-то я не очень вас понимаю.

— А что тут понимать? Из великих, но бесталанных личностей вырастают герои, чье единственное призвание — это пожертвовать жизнью за какую-нибудь идею. Талантливые люди, но жалкие и безвольные личности губят себя сами, спиваясь или сходя с ума под гнетом собственной одаренности — как Мусоргский или Ницще, а также многие художники и поэты. А вот когда в одном человеке соединяется и великий талант, и великая личность, то человечество обретает нового гения — например, такого, как Леонардо!

— Занятно, — задумчиво пробормотал Петр, потягиваясь в кресле водителя. — Кстати, мне тут вспомнилась ваша история с наследством, и я вот что подумал… Неплохо бы вам рассказать ее одному моему знакомому журналисту — Леонид Иванович его тоже хорошо знает.

— А что за журналист и зачем мне ему все это рассказывать? — недоверчиво поинтересовался Коновницын.

— Затем, что он парень толковый и всегда сможет что-то посоветовать или придумать. Возможно, вы читали его статьи в «Столичных известиях», это — Михаил Ястребов.

— Может быть, и читал, да только что он мне может посоветовать, кроме того, что мы сейчас делаем? Нам надо найти Полину — только и всего.

— Согласен, но все равно мне хочется вас познакомить. Он как раз недавно вернулся из командировки в Баку, так что сейчас находится в Москве, — Петр вдруг засмеялся.

— Это вы над чем?

— Да вспомнил, как он рассказывал о столкновении с бакинским таможенником. В момент прилета тот с ходу поинтересовался: «Отблагодаришь?» Михаил, не задавая лишних вопросов, спрашивает: «Сколько?» — «Сто рублей». А когда он уже улетал, тот же таможенник задал ему другой вопрос: «Уважение окажешь?»

— Ну и что?

— «Уважение» обошлось ему в ту же сумму.

— Да, каждый сейчас зарабатывает как может, — вздохнул Коновницын, — а если не может, то использует свое служебное положение… Постойте, да вот же она!

— Полина?

— Именно!

— Высокая блондинка в голубом платье и белых туфлях, которая сейчас входит в подъезд?

— Да она это, она, — нетерпеливо заерзал Коновницын, не отводя возбужденного взора.

Стоило молодой женщине скрыться в дверях, как он вопросительно посмотрел на сыщика.

— Что мы теперь будем делать?

— То же, что и раньше, — невозмутимо отвечал Петр. — Ждать, пока она выйдет обратно, после чего проследим, куда пойдет.

— Но зачем?

— Такое задание мне дал Леонид Иванович.

— О, черт возьми, а если мы ее упустим? Не проще ли подняться вслед за ней и поговорить с пристрастием?

Петр невольно усмехнулся последнему выражению врача.

— Разговор с пристрастием — это что-то новое. Допрос с пристрастием знаю, а вот разговор…

— Да подождите вы острить, дело же серьезное! — разозлился Коновницын.

— Короче, упустить мы ее не упустим, на то я и профессионал. Но ведь чтобы прищучить вашу милую родственницу, нам необходимо выяснить, чем она сейчас занимается. Вы же сами высказывали предположение, что за ее действиями кто-то стоит, иначе зачем бы она стала столь поспешно продавать такую дорогостоящую квартиру. Вот мы и попытаемся проследить — с кем она будет встречаться. Вы со мной согласны?

— В принципе да, — вздохнул врач. — Но что будет, если мы ее упустим?

— Этого не произойдет, — столь уверенным тоном заверил его сыщик, что Коновницын замолчал, и оба погрузились в напряженное ожидание.

Прошло около полутора часов, прежде чем Полина вышла излома. Ступив на бровку тротуара, она призывно махнула рукой, и возле нее тут же остановились белые «Жигули». Молодая женщина перекинулась парой слов с водителем и села в машину.

— Такую красотку каждый рад подвезти, — заметил Петр, заводя мотор и направляясь вслед за белыми «Жигулями».

Первый этап преследования происходил недолго — не прошло и десяти минут, как «Жигули» притормозили у станции метро «Динамо», Полина вышла и направилась в сторону летнего кафе.

Сев под зеленым тентом, она заказала себе бокал пива и лениво закурила. К ней тут же попытался подсесть высокий полупьяный парень в потертых джинсах и белой майке с надписью «Johnny», но она пренебрежительно покачала головой и сделала красноречивый жест рукой с дымящейся между пальцев сигаретой: «Отвали».

Парень разочарованно пожал плечами и, слегка покачиваясь, отошел.

— Она явно кого-то ждет, — заметил Коновницын.

— Разумеется, — флегматично откликнулся Петр и полез за сигаретами. — Ну что ж, подождем и мы.

Минут через пять небольшая площадь перед кафе взорвалась раскатистыми звуками двигателя, и