Сиделка - Джой Филдинг

– Давно вы замужем? – спросил он, покосившись на мое обручальное кольцо.

Наверное, тут мне следовало сказать, что мы вступаем на все более неловкий путь, слишком личный, и следует ограничиться разговорами о недвижимости. Или о погоде.

Более безопасными темами.

Вместо этого я сделала еще глоток вина и ответила:

– Уже десять лет. А вы давно в разводе?

– Четыре года.

– И, насколько я помню, вы говорили, что детей у вас нет.

– Верно. А у вас?

– Двое. Сэму восемь, Дафни три.

– Прекрасные имена.

– Прекрасные дети, – отозвалась я.

– Не сомневаюсь.

Тут подошел официант с заказами, и я с благодарностью принялась за еду. Говорить с полным ртом было сложнее. В голове творился бардак, блуждали не столько глубокие, сколько тревожные мысли. Я смотрела, как Роджер жует, и представляла, как его губы касаются моих. Следила, как его пальцы ловко и осторожно снимают панцирь с креветки, и видела, как эти пальцы расстегивают на мне блузку и сбрасывают ее с плеч. Он слизывал соус с вилки, а я чувствовала, как его язык скользит по моему бедру.

Я услышала собственный вздох.

– Что-то не так? – спросил Роджер, отрываясь от тарелки и не подозревая о моих мыслях.

– Нет, – ответила я.

Но при этом подумала: «Все».

Глава 20

Сразу домой я не поехала.

Сначала я заглянула к родителям под предлогом того, что решила навестить маму, но на самом деле мне нужно было оправдание для позднего возвращения. Шел уже девятый час, и Харрисон наверняка поинтересуется, почему я так задержалась. Теперь хотя бы не придется врать. Мне и без того уже было стыдно, хотя в принципе я ничего плохого не сделала.

«Это ведь не свидание», – убеждала я себя.

Я остановила машину на дорожке и подошла к двери. Фонари еще не горели – они зажигались ближе к девяти. В доме было темно, хотя тут не было ничего необычного. Возможно, свет горел в окнах на другой стороне. Я снова посмотрела на часы и решила, что еще слишком рано, чтобы все легли спать. Нажав на кнопку звонка, я стала ждать.

Никакого результата.

– Странно, – сказала я пустой улице. – Где все?

Улица мне не ответила.

Я позвонила снова. В мозгу крутились все более пугающие варианты: отец и Элиз решили прогуляться вместе с мамой. Или проехаться. Или, возможно, мамино состояние ухудшилось и они повезли ее в больницу. Или вчерашней ночью произошла утечка газа, и они все умерли во сне. А может, какой-нибудь сумасшедший вломился в дом и всех поубивал.

Я решительно тряхнула головой, сообразив, что мысли у меня не столько глубоки, сколько истеричны. Позвонила в третий раз и только тут вспомнила, что у меня есть ключ.

Пришлось долго рыться в сумочке, прежде чем я его нашла.

– Есть кто-нибудь дома? – позвала я, войдя в прихожую.

Ответа не было.

– Папа? Элиз? Кто-нибудь? – снова, уже громче спросила я.

Снова без толку.

Я подошла к лестнице, пытаясь различить хоть какие-нибудь признаки жизни, но ничего не услышала.

– Папа? – окликнула я, поднимаясь по лестнице. – Элиз?

Потом остановилась перед закрытой дверью маминой комнаты, не зная, что делать. Постучать или войти? А вдруг ее там нет? А вдруг она умерла?

«Хватит гадать. Просто открой эту чертову дверь», – приказала я себе.

А потом, глубоко вдохнув, повернула ручку и толкнула дверь.

Шторы были опущены, и в комнате царил сумрак. Я подумала, не включить ли верхний свет, но решила дать глазам привыкнуть к темноте и осторожно подошла к кровати.

Вонь я учуяла раньше, чем увидела маму.

Она лежала на боку, и ровное дыхание подсказало мне, что она спит. Судя по неприятному запаху, шедшему от простыней, недержание взяло свое.

– Бедная мамочка, – прошептала я, нежно погладив ее по бедру.

Где же отец? И где Элиз?

Я на цыпочках вышла из комнаты и бросилась к спальне отца. Дверь была открыта, и я, протянув руку, щелкнула выключателем. Но внутри никого не было. Неужели они с Элиз ушли и бросили маму одну?

Я поспешила вниз, заглядывая в каждую комнату, но везде было пусто.

– Папа! – позвала я, спускаясь по лестнице на нижний этаж. – Элиз!

До меня донеслись незнакомые голоса.

– Ты убил его собаку?!

Что здесь, черт возьми, происходит?

– Да кто он такой? Бугимэн?

Я на цыпочках пошла по коридору.

– Он – тот, кого посылают, чтобы убить Бугимэна.

Остановившись перед дверью домашнего кинотеатра, я увидела широкий экран телевизора на стене. «“Джон Уик”, – сообразила я. – Старый фильм с Киану Ривзом».

– О боже! – воскликнула я, увидев отца и Элиз, сидящих рядом в огромных кожаных креслах с большой миской попкорна на подлокотнике между ними.

Элиз взвизгнула при звуке моего голоса и вскочила, опрокинув попкорн, который разлетелся во все стороны.

– Какого черта? – заорал отец, и в этот момент из телевизора раздались выстрелы. Папа тут же отключил звук и поставил фильм на паузу. – Джоди?! Что ты здесь делаешь? Как ты вошла?

– Воспользовалась своим ключом, – объяснила я, когда Элиз включила верхний свет. – Звонила, но меня никто не слышал.

– И ты просто вошла?

– Она забеспокоилась, – встала на мою защиту Элиз. – С вами все в порядке, дорогая?

– Не понимаю, – не унимался отец. – Что ты здесь делаешь?

– У меня был поздний показ в этом районе, – соврала я. – И я решила заглянуть проведать маму.

– Нужно было сначала позвонить.

– Она обмочилась, – заявила я, словно одно логически следовало из другого.

– О боже! – всполошилась Элиз. – Одри была в полном порядке меньше часа назад. Я сменила подгузник и дождалась, пока она уснет, и только потом мы ушли вниз. Сейчас пойду и позабочусь о ней.

– Не надо, – возразил отец, удерживая Элиз за руку. – Это уже не в первый раз. И если побеспокоить твою маму сейчас, – обратился он ко мне, – для нее это будет только лишним стрессом. Не стоит будить спящую собаку.

Не знаю, что насторожило меня больше: вид моей некогда элегантной матери, оставшейся беспомощно лежать в собственной моче до утра, или то, что отец сравнил ее со спящей собакой.

Должно быть, у меня на лице отразился ужас, потому что Элиз поспешила вмешаться.

– Ваш отец вовсе не имел этого в виду в буквальном смысле, – заверила она. – Я поднимусь и переодену ее. Одри приняла снотворное, так что, скорее всего, получится не разбудить ее.

– Спасибо, – прошептала я, когда она выходила из комнаты.

Мы с отцом молча смотрели друг на друга.

– Пожалуй,