Группа Фале - Дед Скрипун

Плавная, текучая как ртуть тень, заскользила следом. Кот видит все, а вот его обнаружить практически невозможно.

* * *

— Тук. — Очередная капля привела его в сознание. Сколько он не осознавал себя? Страшно подумать, что могло произойти за это время. Он мог стонать, мог бредить, мог корчиться в муках на радость садисту. Остается только надеяться, что тело выдержало пытку, и не проявило слабость. Только надежда, так как боги покинули его, забрав с собой везение. А есть ли они на самом деле?

Но что-то не так. Фале прислушался, что-то происходит. Слишком тихо. Сквозь вату сознания пробилось понимание. Двигатели не работают. Это конец пути, и начало новых мук. Он заскрежетал зубами от накатившей на душу безысходности. То, что с ним происходило до этого времени, лишь разминка, прикосновение нежного ветерка к расслабленному негой телу, вот впереди его ждет настоящая боль и унижения. В своем логове Шалагут применит все свои извращенные знания.

Шелест отъехавшей в сторону двери, тусклый свет из коридора, и тень в проеме, как признак новой бои.

— С прибытием. — Знакомый, ненавистный смех, ехидной улыбкой, прокатился эхом по помещению. — Тебе понравится у меня в гостях. Дорогого гостя ждут неизгладимые впечатления. Новые апартаменты уже готовы, и вот-вот войдет свита для сопровождения моего гостя. Я смотрю ты не рад? — Трехпалая ладонь схватила Гронда за подбородок и резко развернула голову, посмотрев в глаза. — Тебе всего-то надо было присягнуть мне на верность. Всего присягнуть, плюнув на некому не нужную в этом мире совесть. Но ты уперся. — Он резко врезал пощечину. — Обижайся теперь сам на себя.

Как только боги терпят эту тварь. Фале с ненавистью посмотрел в узкие глаза. Как они дают такой вот мрази жить и побеждать? Или их не существует? Все эти рассказы о высших силах ложь? Если так, то зачем тогда это все? Зачем эта борьба во славу справедливости? Зачем страдания?

Смерть как последняя точка в бессмысленности существования и на этом все… тьма и небытие. Но как это сделать, когда находишься во власти врага, и уже не принадлежишь себе. Только бы не застонать…

* * *

Резкий, внезапный, как нож прячущегося в подворотне убийцы, звук завибрировавшего по нервам телефона, заставил Вернерру вздрогнуть и захлопнуть книгу.

Сорвавший трубку Николай Сергеевич долго слушал, в замершем, остановившим свой поток времени, шуршащих решительностью слов, постепенно бледнея.

— Ты что творишь, кот! — Взревел он, внезапно покраснев раздражением. — Ты не посмеешь нарушить приказ. Сволочь! Стой! Куда! — Он с остервенением швырнул трубку на аппарат, и повернулся к застывшим в ожидании членам группы. — Этот гад не собирается останавливать убийство, он на стороне серийника. Собираемся! Быстро! Илья, машину! — Плевался он злобой вышагивая по помещению.

— Молодец. — Хмыкнул Гоо. — Я наверно так бы не смог.

— Думай, что говоришь, ворона. — Испепелил джентльмена взглядом писатель. — Эмоции лишние, когда делаешь дело. Они мешают. Я, то же не в восторге от задания, но выполнить его мой долг, как кстати и ваш с котом.

Ворона вздохнул, пожал плечами и отвернулся, всем своим видом выразив несогласие.

— А я за то, чтобы его остановить. — Хлюпнула Вернерра. — Он убьет этого парня. Может он и прав по-своему, но это неправильно… — Она замолчала, подбирая слова. — Нельзя лишать жизни человека. — Опустила она глаза и отвернулась, от прострелившего ее взгляда Гоо.

— Глупое добросердечие. — Нахмурился тот. — Вы люди странные существа. Посылаете проклятия и пожелания: «Сдохнуть», своим врагам, и в то же время вас тошнит от вида их крови. Вы уж определитесь, или убивать, или быть вегетарианцем и не мараться.

— Хватит философствовать. — Грохнул кулаком по столу писатель. — Немедленно выезжаем. Надо остановить парня, пока он не совершил то, за что потом будет отвечать перед Высшим. Илья, я же сказал машину! Чего ты ждешь?

Парень выскочил в двери, и спустя мгновение во дворе заурчал двигатель автомобиля.

— Меня самого тошнит от этого задания, еще и вы мне на душу отвращение льете. Долг превыше всего. Это правило таких как мы, и отступать от него, это идти против совести.

— Выполнить его, вот что против совести. — Пробурчал ворона и встал, направившись на выход за Николаем Сергеевичем.

* * *

Вот она, дверь. Третий этаж элитного дома. Тут живут те, кто ставит себя выше толпы. Кормится за счет нее, пользуется услугами, и призирает, не скрывая этого. Ничего, сейчас один из таких узнает, что такое народный гнев, на своей паскудной шкуре почувствует, что такое безысходность.

Семен улыбнулся, вот только улыбка получилась больше похожей на оскал волка. Он вывернул лампочку, и ткнул в кнопку звонка. В квартире тренькнул колокольчик, резанув по нервам, и замер в тишине. Ничего, ни звука. Парень ещё раз надавил на кнопку, и не отпускал до тех пор, пока за дверями не послышались шаги.

— Кого там принесло? Ночь на дворе. — Голос прозвучал, раздраженно, но скрыть в нем нотки страха хозяину не удалось.

— Сосед снизу. — Семен вложил в интонации и почтение и раздражение, и надежду, одновременно. Так как и должен, по его мнению, звучать голос взволнованного посетителя. — Вы нас заливаете, до подвала уже вода протекла, дождь с потолка, электричество «коротнуло», пол подъезда без света. Открывайте. Аварийка уже на подходе. Быстрее, надо завернуть вентиль, пока перекрытия не обрушились.

— Да, да, минутку. — Голос, в котором послышались и облегчение, и нервозность. С деньгами на ремонт этот подонок расстаться готов, а вот с жизнью нет. Замок защелкал задвижками.

— На. Сука! — В появившееся в проеме лицо врезался кулак. Не зря Степан в детстве занимался боксом. Полный нокаут. Теперь быстро затащить тело в квартиру, скрутить приготовленной веревкой руки и ноги. Люстра на крючке. Как кстати. Долой роскошную вещь, на ее место другое украшение, более приятное страждущей мести душе.

Что там за окном? Показалась улыбающаяся морда кота? От куда он тут? Нет, это галлюцинации. Усатый дома, наверно сейчас спит на диване, вылизывается и урчит блаженством.

* * *

— Что ты творишь Чирнелло. Это тебе даром не пройдет, ты ответишь за свою выходку. — Разгневанный Николай Сергеевич плевался раздражением. — Быстро поднимаемся, надо его остановить, пока не поздно.

— Не стоит. — Улыбнулся кот. — Теперь уже спешить некуда. Месть свершилась. Парень постарался на совесть. Вам, несравненная Вернерра, вообще смотреть на такое не следует. Расстроите себе психику, потом спать не сможете. — Кот стрельнул по мгновенно побледневшему лицу девушки сочувственным взглядом. — Тут теперь место для криминалистов и следователя. Последний насильник мертв. Уж можете мне поверить, я в таких вещах