Искатель, 2001 № 01 - Журнал «Искатель»

class="p1">От этой мысли Вероника Аркадьевна побледнела. Ведь практически исключительно благодаря ей создана эта мощная строительная империя. Что бы делал без нее муж? Сломался после первого удара. Она научила его держать удар. Она научила его стойкости, упорству и мужеству. Она из дня в день внушала, что ему нет равных по силе и уму не только в Москве, но и во всей России. Она заставила его поверить, что он самый талантливый, самый удачливый, самый неординарный из всех московских строителей, хотя, если быть откровенным, его способности были весьма скромны. Но мужчине главное, чтобы им восхищалась женщина. Мужчине главное — надежный тыл, и тогда он своротит горы. А сколько сил затратила Вероника, чтобы вдолбить ему в тупую башку, что он самый красивый, самый неотразимый, самый обаятельный из мужчин, и в постели нет ему равных! При этом, конечно, она намекала, что и лучше ее в постели не найти… Словом, без ее поддержки и внушений он бы никогда не стал тем, кем был теперь. И вот сейчас молодая свирестелка придет и заберет все?

— Ни за что? — прошептала Вероника Аркадьевна и велела ехать к мужу в офис. Давно она ему не вправляла мозги.

До того, как женить на себе Гришу, Вероника дважды побывала замужем. Первый муж был видным, кучерявым и стройным. Он был эталоном мужской красоты, на которого на улице заглядывались женщины. Однако для супружеских обязанностей он оказался абсолютно непригодным. Супруг был как Нарцисс: любовался только собой, а в постели был типичным импотентом. Второй муж был высоким брюнетом, вальяжным, неторопливым, умиротворенным, с многообещающим взглядом и с таким умным лицом, что рядом с ним любой себя чувствовал не по себе. На таких обычно женщины падки, но, как после выяснилось, весьма напрасно. То, что обещал взгляд, было обманом чистой воды. Поначалу за выполнение супружеских обязанностей он принялся довольно активно, но к третьему году семейной жизни довел занятие любовью до одного раза в месяц. Вот не везет так не везет! А Веронике было всего тридцать один. Пришлось расстаться и с ним. Не закапывать же себя заживо! И тогда ей сведущие люди сказали, что если ей так важна в браке постель, то пусть найдет себе в мужья либо лысого, либо пацана. Лысых импотентов не бывает. Они всегда неутомимы и непредсказуемы. Недостаток только в том, что одной женщины им всегда мало. Что касается пацана, то лет через десять может быть опасность, что он начнет заглядываться на малолеток. Жить с таким — это ежедневно доказывать, что в постели тебе нет равных.

Лысый не подвернулся, а подвернулся двадцатидвухлетний студент Московского Архитектурного института Гриша Коломейцев. Многоопытная тридцатидвухлетняя Вероника с первых же дней их знакомства принялась вытворять в постели такое, что юный муж ее боготворил. Но тогда он был молод и был весь в ее власти. А сейчас он — уверенный в себе мужчина, сильный, богатый, крепко стоящий на ногах и уже, возможно, не нуждающийся в опыте своей жены.

— Поворачивай домой. Я раздумала, — произнесла Вероника.

И водитель круто развернулся на полосе, нарушив все правила дорожного движения. Жена президента молчала до самой Озерковской набережной. Выйдя из машины, она поманила пальцем детектива.

— Мотоциклистка должна исчезнуть, — шепотом произнесла Вероника и шагнула в дом, но на пороге неожиданно обернулась и добавила: — Вместе с мотоциклом…

5

Почему-то после ухода этой девушки Коломейцеву стало не по себе. В девицах подобного рода ему никогда не было отказа. Это был первый случай, когда его так безапелляционно «отшили». И выпроводил он ее по-глупо-му. Получалось одно из двух: либо это мелкая месть за то, что она его отвергла, либо ему жалко две тысячи. И то, и другое царапало самолюбие.

Президент перечитал заметку журналистки и вдруг подумал, что себя он может реабилитировать только в том случае, если подловит ее на подтасовке фактов. В данный момент они очень выгодно говорили в пользу элитных домов, которые строила их корпорация. Если такой проблемы, которую подняла она, не существует, будет повод отчитать ее по полной программе. Пусть знает, «Артстройинвест» не использует ложь в своих меркантильных интересах.

Коломейцев позвонил бывшему главному архитектору Москвы Арнольду Глазьеву. Тот едва узнал в президенте известной корпорации своего бывшего студента.

— Какие проблемы, Гриша? Всегда рад помочь.

— Ведутся ли у нас исследования о психологическом состоянии жильцов, живущих в многоквартирных домах?

— Могу вам сразу сказать, в России никогда такие исследования не проводились и, насколько мне известно, не ведутся и по сей день. За рубежом — да. Такие исследования проводились в Америке, Канаде и Германии. Особенно пристально шло наблюдение за русскими, живущими в домах девяностой серии. Когда в конце семидесятых Советский Союз принял решение о серийном строительстве этих многоподъездных высотных коробок, весь архитектурный мир ахнул.

— Почему? — удивился Коломейцев.

— В двух словах это не расскажешь. Прочтите по этому поводу статью немецкого архитектора Генриха Штольца в журнале «Штерн». По-моему, четвертый номер семьдесят четвертого года… Там он много любопытного пишет о конструкции этих домов, которые архитектор называл не иначе как «мышеловкой».

— Вряд ли я прочту. О чем там речь, если в двух словах?

— В двух словах не расскажешь. Но в частности там есть такая любопытная фраза: «С Россией не нужно воевать. Нужно только набраться терпения. Через пару десятилетий русских раздавят их же собственные жилищно-бытовые проблемы». Понимаете, о чем речь?

— Не вполне.

— Видите ли, в чем дело, я тоже выступал против многоподъездных «высоток». Во-первых, само строительство было отнюдь не дешевым. Но это пустяки по сравнению с тем, сколь колоссальные средства понадобились на их обслуживание. Ну, вы же сами архитектор, чего я вам рассказываю: чем больше подъездов в домах, тем больше средств уходит на эксплуатацию. А недофинансирование рано или поздно приводит к деградации. Сегодня это очень актуально. Треть городского бюджета съедает жилищно-коммунальное хозяйство, но все равно нужно в десять раз больше. Мэр только латает дыры, которые образовались в результате недостатка финансирования на обслуживание такого рода жилья. Эти дома уже выкачали из бюджета в десять раз больше, чем было затрачено на их строительство. И ведь это только начало.

— Так вот почему этот проект назвали «мышеловкой», — сообразил Коломейцев.

— Догадываетесь, да? Жильцы стали заложниками своих собственных квартир. Пожалуй, для российского бюджета будет дешевле демонтировать эти дома и построить новые жилые массивы, чем продолжать держать их на балансе. Но на это нужны колоссальные средства. Вот что значит пренебрегать зарубежным опытом.

— На западе тоже были