Детектив Киёси Митараи - Содзи Симада

– Думать об этом невыносимо, – пробормотал я. – Просто нет слов, в голове пустота. Ради чего тогда все? Зачем этот завод с этими рожами, на которые смотреть тошно? Сколько я там мучился!.. Все ради Рёко. Я был готов терпеть что угодно, лишь бы она радовалась, лишь бы мы с ней мирно жили… И вот плата за все.

Я тихо вздохнул и попробовал улыбнуться. Но улыбка, наверное, получилась жалкой.

– И что бы ни случилось дальше, я всегда буду ей благодарен. Как замечательно мы с ней жили! Ходили в кафе, ели пирожные…

Я говорил без остановки, словно одержимый, и сам не мог понять, почему меня так прорвало. У меня появилось какое-то опасное предчувствие.

– Мы вместе гуляли по Йокогаме. Прокатились на катере, ходили в птичий зоопарк. Нам было хорошо. Ни одного дурного воспоминания у меня не осталось. Поэтому я благодарен Рёко. И дальше буду жить с этим чувством благодарности. Что я нес у нее в палате!.. Только и повторял, как дурак «не умирай» да «не умирай»… Как дитя малое. Полная бессмыслица. Если подумать, на самом деле я хотел сказать только одно: «Спасибо тебе, Рёко»…

«Черт возьми! Поверить не могу!» – беззвучно закричал я. Меня вдруг охватило звериное отчаяние. Из глаз брызнули слезы. Лицо уродливо скривилось, будто попало под мощную струю воды. Я стал колотить себя по голове руками. Овладевшая было мною прострация вдруг разом, без всякого предупреждения, сменилась ощущением жуткого несчастья.

Я свалился со стула на пол, оскалился, стоя на четвереньках, и завыл, как маленький жалкий звереныш. А слезы тем временем катились из моих глаз непрерывным потоком, как шелковые платки, вылезающие из шляпы фокусника.

– Сволочь! – снова оскалив зубы, восклинул я, не понимая, зачем и против кого этот крик. Мои гнев и негодование, о которых не знал никто, в первую очередь были адресованы самому себе. Не передать словами, как я был зол на собственную молодость и незрелость. Разозлился так, что готов был себя убить. В голове крутилась мысль: дойду ли я до самоубийства?

Сколько продолжались мои рыдания? Через какое-то время я поднял голову и увидел на полу, прямо под носом, маленькую лужицу. Я усмехнулся. Попробовал сделать вдох. Раз, другой, третий – и обнаружил, что с каждым вдохом желание плакать становилось все слабее. Становилось лучше прямо на глазах. Ощущения после слезливой истерики напоминали то, что чувствуешь после рвоты. Я смущенно поднялся и слегка улыбнулся. Снова взгромоздился на стул и, покраснев, взглянул на Митараи. Тот с важным видом копался в стеллаже с пластинками, пока не выбрал одну.

– Давай послушаем что-нибудь спокойное, – предложил он.

Утерев слезы со щек, я кивнул в знак согласия. И, слушая Бенни Гудмена, решил спросить о том, что не давало мне покоя.

– Откуда тебе известно про все эти махинации? Как ты понял, что я направляюсь к дому Ихары?

В ответ на мои вопросы Митараи, как я предполагал, должен был поступить, как ему свойственно, а именно: разразиться длинной речью. Я выпрямился, собираясь слушать внимательно, не пропуская ни одного слова, но он лишь досадливо махнул передо мной рукой:

– Да ладно… Может, бог с ним?

Чего не ожидал, того не ожидал. Я вопросительно наклонил голову набок.

– Будем считать, что астролог как-то угадал по звездам.

– Подожди! Так дело не пойдет. Ты говоришь только о том, что случилось, поэтому волей-неволей я начинаю в тебе сомневаться. Потому что знать все могут только, если можно так выразиться, участвующие стороны.

– Вовсе не обязательно. Когда человек на виду, можно разглядеть и механизм его действий, скрытые мотивы и уловки. Ничего особенного тут нет, и у меня нет желания сейчас во всем этом копаться и рассказывать тебе.

– Как это ничего особенного? Для меня это какая-то магия. Другого слова не подберешь. Ты же предотвратил большую беду.

Ведь так оно, по сути, и есть. Беды удалось избежать, замысел Сюдзи Масико провалился. Сначала Рёко, потом Митараи… Если б не они, меня сейчас не было бы в живых.

– Да ничего особенного. Не забивай голову. Просто возле тебя оказался я. Вот и всё. Так получилось.

Митараи замолчал, но все-таки решил продолжить:

– Я люблю думать. Имею такую привычку. Разгадать головоломку во много раз легче, чем ее придумать. Не может быть загадок, в которых разгадчику требуется больше способностей, чем авторам. А если все-таки такие есть, это случайный продукт, ситуация, когда чья-то неожиданная помощь помогает с ней справиться. Если говорить в данной области о подлинных мастерах всех времен и народов, то это, конечно, не такие деятели, как Шерлок Холмс и Эркюль Пуаро, а преступники, решившиеся на то, чтобы задумать и осуществить свои грешные планы. Но несмотря на это, с давних пор повелось гоняться за преступниками и изображать великими талантами тех, кто после долгих натужных копаний сподобится наконец разгадать какую-нибудь загадку. Так уж устроено. Из соображений морали, разумеется.

Я слушал его молча.

– В нашем деле, если кто и проявил талант, то только Сюдзи Масико. Моя же роль – самая скромная, ее можно сравнить с ролью уборщика в театре… Ну ладно, тогда слушай.

Митараи поднялся, убавил звук стереосистемы. И опять вернулся за стол.

– Сказать по правде, подозрения у меня появились с самого начала. Они возникали не раз. Например, когда ты сказал, что по гороскопу ты не Весы, а Скорпион. Мне тогда надо было взглянуть на твое водительское удостоверение, но у меня голова была забита работой… Хотя это, конечно, не может служить оправданием.

Помнишь, как позавчера ты убежал от меня на станции «Мотосумиёси»? Был очень взволнован и страшно торопился. Но успел спросить у меня: «Если человек ранен, его ведь в хирургию везут, правда?» По твоему отчаянному выражению я догадался, что ты спешишь, потому что кто-то ранен и нуждается в хирургическом вмешательстве. А из твоего вопроса насчет хирургии стало ясно, что ты не знаешь, в какую больницу отвезли раненого.

Кто мог быть этим человеком, о котором ты так переживал, хоть и не знал, в какую больницу его доставили? Только Рёко. Так что загадка оказалась простой.

Ты знал, что Рёко ранена, но не знал про больницу. Очень странно. Ты страшно волновался, значит, ранение наверняка тяжелое, думал я. Если о ранении Рёко тебе кто-то сообщил, он сказал бы и в какой больнице она лежит. Если же по какой-то причине название больницы ты еще