Современный российский детектив - Анна Майская

— Папа, все в порядке. Они скоро уйдут.

Отец растерянно улыбнулся ей в ответ.

На стол зачем-то положили поднос с двумя шприцами (объемом по 5 кубиков) и резиновым жгутом. Один шприц был заполнен мутной жидкостью, второй — прозрачной. Честно говоря, эта картинка подействовала на Лидусю больше всего. Не будь она медсестрой — может, испугалась бы меньше… Жгут для чего, для внутривенки, что ли? Кому? И что за дрянь в шприцах?

В комнате отчетливо пахло сыромятной подметкой. Очень похоже на запах инсулина.

Страшные люди в комнате вдруг закопошились, зашептали: «Орел приехал… Я тебе щас врежу!.. Никаких кликух, никаких фамилий…» Из прихожей послышался бодрый тенорок:

— Ну что, тесто замесили?

— Без вас не начинаем, товарищ полковник.

Быстрые уверенные шаги. Невысокий крепыш прошел к окну и повернулся, опершись задницей о подоконник. Был он, в отличие от прочих, в камуфляже, а не в пиджаке. Только на голове — такая же шапочка с прорезями.

— Лидия Рогозина? — осведомился гость.

— Да, — сказала она.

— Вижу, вижу, вас трудно с кем-то спутать. Вы дежурили в спецотделении со вчера на сегодня?

— Да. А вы кто?

— Мы — те, кто задает вопросы. Вы отвечаете. Я доступно объяснил?

— Да.

— Ну, вот и познакомились.

Он стоял спиной к свету. Наверное, профессиональная привычка. Зачем в таком случае было надевать маску, если на фоне окна все равно ничего не видно?

— Чтобы ты отвечала честно, мы приготовили сюрприз, — в высшей степени приветливо продолжил человек. — Видишь шприц? На нем — твои отпечатки пальцев. И на ампулах — тоже. Если я хоть на секунду подумаю, что ты со мной в игры играешь… (он, похоже, улыбнулся под маской)… мы устроим твоему папе бесплатный сеанс лечения. Называется «инсулинотерапия». У вас на отделении применяется?

— П…применяется… но редко… рискованно…

— А мы рискнем. И когда твой папа отбросит коньки, оперативно-следственная группа ни на секунду не усомнится, что это ты убила его таким специальным психиатрическим способом. Зачем? Да из-за этой вашей квартиры! Надоело ждать, пока он окочурится сам по себе. Квартира ведь на папу записана?

Лидуся промолчала. Ужасная перспектива вползала в ее сознание медленно: мозг отчаянно защищался.

— Квартирный вопрос — он, не поверишь, даже меня испортил. Ну, помогла дочка своему папаше коньки отбросить… Дело-то обычное, житейское.

По-видимому, фраза про коньки доставляла собеседнику какое-то особенное удовольствие.

— Папа на коньках не катается, — сказала Лидуся.

Человек оторвался от подоконника, неуловимо шагнул к ней и двинул рукой. В голове женщины вспыхнуло; комната вздрогнула.

Боль растекалась — из правой скулы в затылок и шею. Скула быстро набухала.

— Смелая? — удивился мучитель. — Решила погеройствовать?

— Что тебе надо?

Он снова ее ударил. В то же место.

— Я тебе не «ты», подстилка больничная. Ну что, будем смирными или еще поучить?

— Не бейте… пожалуйста.

— Кто был инициатором пьянки вчера на отделении?

— Я, кажется. Точно не помню.

— Хорошо, кто принес бутыль со спиртом?

— Спирт? На отделении был…

— Медленно соображаешь, гризли, — ласково сказал гость. — Мы ведь уже выпотрошили тех козлов в милицейской форме, которые с вами пили и которые тебя трахали. Глупо врешь… Давай телефон! — махнул он своим помощникам.

Телефонный аппарат подтянули от розетки и поставили на стол перед Лидиным отцом. Гость обратился к хозяину квартиры — громко, как к глухому:

— Сейчас я наберу ноль-два! Вы скажете дежурному так: «Моя дочь хочет меня убить»! Больше ничего не надо. Все ясно? — он повернулся к Лидусе. — По такому вызову никто сюда не поедет, конечно. Но звоночек будет зафиксирован на пленке. И номер, с которого звонили. Когда обнаружат труп, это всплывет.

— Он не говорит, — сказала Лидуся, с усилием ворочая языком. — Как он позовет милицию?

Отец согласно покивал. Гость с отвращением посмотрел на него, проворчал: «Ладно, отбой…» и вдруг заорал — в самое лицо Лиды:

— А ты — говоришь?! Долго мне еще с тобой сюсюкать?! Что за пациент с вами пьянствовал? Это ведь он принес спирт!

«Он…» Воистину — ОН. Мышонок мой, умница моя…

Лида на миг закрыла глаза. Все-таки хорошо вчера гульнули, несмотря ни на что, подумала она. Сначала сидели в комнате отдыха: она плюс оба санитара… и Мышонок, конечно. Дверь специально не закрывали, чтоб ментам слышно было. Парни и не выдержали, присоединились… видят, что весело — почему не присоединиться? На отделении — тишь да гладь, все позакрыто, и палаты, и само отделение… прав он был, умник мой, точно рассчитал… Потом Вася с Кузей улеглись спать, они всегда в комнате отдыха спят, а королева праздника в компании с ментами перешли в сестринскую, где началось самое интересное… Мышонок куда-то пропал… а что дальше — Лидуся уже не помнила…

— Его фамилия — Вечный, — сказала она, чувствуя себя последней сволочью. — Имени не знаю, никогда не спрашивала

— Кто он такой, Вечный? Больной?

— Формально — больной. На самом деле — нет. Давно выздоровел, совершенно нормальный, хороший человек. Он был в больнице еще до того, как я поступила туда на работу, и уже тогда был здоров. Живет в общаге при реабилитационном отделении.

— Отлично. По какому поводу спирт жрали?

— Днем Вечный зашел в гости. Оказалось, у него день рождения, а я и не знала… Я ему: приходи, мол, вечером… ну, как обычно…

— Перепихнемся, — подсказал гость.

— А что такого? Тоже мужчина, ему же нужно хоть иногда.

— Да никто не против. Дальше?

— А что дальше? Говорит — не надо, как обычно. Хочу, говорит, отпраздновать — чтоб был нормальный день рождения. После отбоя пришел и притащил бутыль спирта. Где спер — не признался, хитрован. Закуску я еще днем купила…

— Теперь главный вопрос. Ты сделала подохранному клиенту уколы?

— Кому-кому?

— Тьфу! Маньяку сбежавшему.

— Я не помню… — сказала Лидуся и наконец заплакала. — Ну, не помню я! Меня раз двадцать уже спрашивали! Выговор влепили! Мне и без того утром плохо было, перепили же…

— А уж как ребятам плохо было, — усмехнулся кто-то сзади. — Товарищ полковник, по-моему, она за дураков нас держит.

Мучитель присел перед Лидой на корточки. Бесцветные глаза, казалось, проникли