Интимный дневник гейши - Лора Джо Роулэнд

— Он вот-вот начнет выступление в комнате для банкетов. Сано пошел по коридору на голоса и смех. В комнате для банкетов, удобно устроившись, болтали самураи и проститутки. Камуро подавали мужчинам жареные сардины, соленый папоротник, перепелиные яйца, приготовленных на пару моллюсков и разливали саке. Сано задержался у дверей. Через занавешенный вход в дальнем конце комнаты быстрым шагом вошел какой-то человек. В одной руке он держал самисэн, в другой — большой складной веер. Он закрыл веер с громким, отработанным щелчком, и все головы повернулись в его сторону.

— Спасибо всем вам за внимание, — поклонился Фудзио.

Собравшиеся весело зашумели. Пока актер опускался на колени, приспосабливал самисэн и перебирал струны, извлекая целый каскад звуков, Сано изучал хокана. Фудзио было лет тридцать пять. Это был высокий, стройный и вульгарно-красивый мужчина. Его озорные глаза дерзко мерцали, лоснящиеся волосы были собраны на макушке. Одет он был в традиционный для хоканов расписанный гербами черный хитон поверх бежевого кимоно.

— С вашего разрешения я исполню мою новую песню «Таинственное наводнение», — объявил он.

Зрители приготовились слушать. Фудзио заиграл веселую мелодию и запел мягким, вибрирующим голосом:

Один известный повеса из Осаки,

Пресытившись удовольствиями в родном городе.

Приехал со свитой в Ёсивару,

Чтобы сорвать несколько свежих цветков.

Стремясь завоевать благосклонность,

Все мужчины принялись обхаживать лучших таю,

Саке лилось рекой, они вели игривые разговоры, но — увы! —

Гордые красотки лишь смеялись над ними.

Но мужчины решили не огорчаться,

Тридцать ночей они заказывали одних и тех же проституток.

Пытаясь снискать их благосклонность,

Тридцать ночей их страсть оставалась неутоленной.

В конце концов, они решили возвратиться в Осаку,

Но были так возбуждены,

Что остановились на Японской плотине,

Где каждый поиграл со своим мужским достоинством,

Излив могучий фонтан семени.

Поток перелился через плотину,

Крестьяне в окрестностях забили в набат: наводнение!

И потом многие годы не переставали дивиться,

Что могло вызвать наводнение в ту сухую ночь?

Самураи в комнате захохотали, их дамы захихикали, Сано улыбнулся. Непристойные песенки были коронным номером Фудзио, и он исполнял их с озорным юмором. Хокан поклонился под громкие аплодисменты, увидел Сано, и явный страх стер с его лица улыбку.

— Прошу меня простить…

Бросив самисэн, он кинулся через занавешенный вход, не обращая внимания на возмущенные крики самураев. Сано поспешил следом, но его опередили проститутки, побежавшие к выходу с криками: «Вернись!».

Когда Сано выбрался в коридор, Фудзио уже и след простыл. Дверь осталась открытой в ночь. Сано выскочил наружу, в темный переулок, идущий вдоль восточной стены Ёсивары, и увидел хокана, бегущего мимо источающих зловоние дощатых туалетов на задворки квартала. Сано бросился вдогонку, скользя по влажным булыжникам мостовой.

Вдали показалась кучка женщин и с криками окружила Фудзио:

— Идем со мной, господин, я сделаю тебя счастливым!

Эта часть Ёсивары была известна как Нитомэ — Нечистый ручей. Это название пришло из легенды о воине, на которого напал великан-людоед. Здесь дешевые проститутки, отчаявшиеся заполучить клиентов, приставали к мужчинам, тащили их в убогие бордели и обслуживали в комнатах, куда набивалось множество пар. Теперь они вцепились в отчаянно сопротивлявшегося Фудзио.

Сано подбежал к хокану, схватил его за грудки, вырвал из рук женщин и прижал к стене. Проститутки в страхе разбежались. Фудзио вскинул руки, показывая, что сдается.

— Нет нужды причинять мне боль, сёсакан-сама, — сверкнул он улыбкой, которая очаровывала многих поклонниц. — Все можно уладить без драки.

Сано отпустил Фудзио, но был начеку.

— Почему вы побежали, увидев меня?

— Испугался, — смущенно признался Фудзио.

— Испугались, что вас привлекут за убийство правителя Мицуёси?

— Ну да. — Фудзио рассмеялся, подшучивая над своим неприятным положением, хотя Сано представлял, как он сожалел, не сумев убежать. — Если вы ищете убийцу, то напали не на того парня. — Его выразительное лицо казалось искренним. — Но буду рад помочь, чем смогу.

В Фудзио было что-то неодолимо привлекательное, и Сано не мог злиться на его явную попытку, заговорив зубы, выкрутиться из неприятности.

— В таком случае, — сказал он, — расскажите о своих отношениях с правителем Мицуёси.

— Он был моим покровителем. Я выступал для него и его друзей здесь и в городе. — Любой хокан живет на деньги покровителя и зависит от его рекомендаций другим клиентам. — Поэтому, как видите, правитель Мицуёси полезней мне живой, чем мертвый, — улыбнулся Фудзио и повернул руки ладонями вверх. — Я не стал бы его убивать и не убивал.

У него были гибкие, выразительные руки, и Сано вспомнил, что Фудзио некогда играл в кабуки.

— Но вы ненавидели правителя Мицуёси, поскольку тот был вашим соперником в любви к госпоже Глицинии, — напомнил он.

— Когда-то я действительно был безумно влюблен в Глицинию. Она заставляла меня ревновать, флиртуя передо мной с самураями. Но это история из прошлого. — В улыбке Фудзио мелькнула снисходительность. — Роман закончился, когда я женился на дочери владельца «Великого Миура». Теперь мне нет дела до Глицинии.

Он с равнодушным видом прислонился к стене.

— Странно, что она исчезла в ту самую ночь, когда любовник был убит в ее постели. Вы знаете, куда она подевалась?

— Я надеялся, что вы мне это скажете, — внимательно посмотрел на него Сано.

— Простите. Не имею ни малейшего представления.

— Не возражаете, если я обыщу ваш дом?

Брови Фудзио взлетели вверх.

— Вовсе нет.

На вопрос, где он живет, хокан с готовностью назвал Имадо, соседнюю деревню. Однако Сано чувствовал, что Фудзио что-то скрывает, пусть даже и не пропавшую проститутку.

— Где вы были ночью, когда убили правителя Мицуёси? — спросил он.

— Выступал на вечеринке. Ведь вам уже известно, что я был в том доме, где умер правитель Мицуёси, разве не так? Потому-то вы и пришли по мою душу. Здесь ничто долго не остается тайной. — Фудзио ссутулился с тоскливой отрешенностью; затем его лицо просветлело, и он поднял палец. — Но ведь я развлекал гостей с часа собаки, когда был подан обед, и до полуночи, когда мы все узнали, что правитель Мицуёси мертв.

— Вы выходили из комнаты?

— Нет, господин.

Оставаясь весь вечер в центре внимания, Фудзио имел хорошее алиби, но Сано снова ощутил, что тот хитрит.