Там, где обрывается жизнь - Михаил Март

— Он меня не нанимал.

— Оператор рассказал нам о видеокассете. Вы же знаете, что полагается за сокрытие улик в случае преступления.

— И вы ему поверили? Язык без костей. Свиридов достал упакованную в целлофан кассету.

— Мы нашли ее у вас под паркетом. Там же лежали пакетики с кокаином общим весом в сто пятьдесят граммов.

— Подбросили.

— Обыск производился при понятых.

— Я не о вас говорю. Девчонка подбросила. Дочь Виктории Мамоновой.

— Неубедительно. Где Юля?

— Понятия не имею.

— Вы задержаны, гражданин Трубников. Полагаю, обвинение вам предъявят по всей форме в ближайшие двадцать четыре часа, и вы будете переведены в СИЗО.

— Хотите поймать девчонку и устроить перекрестный допрос? Они что угодно наболтают, лишь бы отмыться.

— От убийства не отмоешься. Вы должны предъявить нам оригинал завещания Дмитрия Кайранского. Сами понимаете, семье придется нанять другого адвоката, ему мы и передадим оригинал. Хотите что-нибудь сказать?

— Я много могу рассказать. Но как эти откровения отразятся на моей судьбе?

— Они будут учтены. Если принесут пользу следствию.

— Позвольте закурить?

— Курите.

Трубников опасливо глянул на человека, молча стоявшего у окна.

* * *

Отчет профессора Вика читала лежа на кровати. Олег сидел в кресле с бокалом шампанского и с ухмылочкой наблюдал за ней.

— Достойный мужик. Честь ему и хвала! — сказала она, отложив бумаги.

— Я думаю, решение принимал не он, а она.

— Тем более. Значит, она не отказалась от своих планов. Пожелаем ей удачи.

Олег поперхнулся шампанским.

— Она же отхватит половину состояния!

— А мне какое до этого дело? Мое имя в завещании не упоминается.

— Совсем?

— Старик предлагал мне долю, но я поступила умнее — получила в подарок акции сталелитейной компании, которой он владел.

— Много?

— И правнукам хватит, если правильно распоряжаться капиталом.

— Так, выходит, ты не участвуешь в гонке за наследством?

— Нет, дорогой мой. Но в этой истории выживет сильнейший, а пока мы будем тихо наблюдать за банкой, полной пауков. Неизвестно, кто доживет до дня оглашения завещания. Полгода — срок очень долгий для тех, кто разгуливает по лезвию бритвы.

Олег поставил бокал на пол и направился к кровати.

* * *

Телефон трещал долго, и Галя, выскочив из ванной, едва успела ответить:

— Алло! Я слушаю!

— Говорит тот приставучий детектив, с которым вы целовались на балконе.

— Незабываемые минуты.

— Я нашел подружку вашего мужа. Могу вас к ней отвезти, если вы не передумали.

— Нет, нет, не передумала. Я буду готова через час.

— Хорошо. Через час я за вами заеду.

* * *

Марина открыла дверь квартиры. Увидев Юрия, она удивилась, но не подала виду.

— Неужто должок принес?

Он ничего не ответил. Прошел к столу и бросил на него пачку стодолларовых банкнот.

— Подавись! И запомни — ты никогда меня не видела и не слышала обо мне.

— Разумеется, миленький. И не видела, и даже не слышала, хотя все твои рукописи проходят через секретариат, и я не могу не знать о тебе.

— Я все сказал. Если ты еще раз попадешься на моем пути, я перегрызу тебе глотку.

— Страшно, аж жуть!

Юрий захлопнул за собой дверь.

* * *

Рудольф стоял возле машины и смотрел на окна шестого этажа. Свет в них еще горел. Он вошел в подъезд и опустил письмо в почтовый ящик. Опять глянул на окна. Свет погас. Через несколько минут из дома вышла Галя. Он помахал ей рукой, и она перебежала дорогу.

— Мы поедем на вашей машине. Я не должен светиться. Итак, мне пришлось нарушить все инструкции, а я дорожу своей работой.

— Нет проблем, моя машина стоит напротив.

— Отлично.

Они направились к красному «Пежо».

В это время какой-то человек, открыв дверь, вошел в квартиру Юрия и Галины. Свет он включать не стал. Зайдя в спальню, рукой в перчатке приподнял подушку, взял револьвер, который Рудольф дал Галине для самозащиты, и черной тенью скользнул к выходу.

* * *

Красный «Пежо» остановился возле старого дома на окраине.

— Ее квартира на первом этаже с правой стороны, — сказал Рудольф. — Я подожду вас в машине.

— Она живет в этом кошмарном доме? — удивилась Галина.

— Наполовину уже выселенном. Ее зовут Марина.

— Ее не Юрий интересовал, а его деньги.

— Разумеется. В редакции знают, что он живет за счет богатой жены. А теперь и сам получит жирный кусок пирога по наследству.

Марина ждала гостью. Рудик ее предупредил, спектакль продолжается. Ей грели душу слова Рудольфа: «Ни одна актриса не зарабатывает столько за незначительный эпизод с несложным текстом».

Убогая квартира ужаснула Галину. Ее муж проводит время в кошмарной трущобе! И, судя по всему, доволен.

— Можете не представляться. Я знаю, кто вы, — заносчиво произнесла хозяйка, пропуская гостью в комнату.

— Что вы хотите, милочка, за то, чтобы оставить в покое моего мужа?

— Двадцать тысяч долларов. Компенсация за потерянное время.

Галина прошлась по комнате и остановилась у книжного стеллажа. На полках стояли папки с рукописями, на корешках — наклейки с именем Юрия Кайранского.

— Вы это читаете?

— По долгу службы, а не из-за любви к литературе, которой там и не пахнет.

— Я дам вам деньги, но с условием, что вы уедете из города. Навсегда.

— Ха! Рехнулась, тетенька? И где я буду жить? На вокзале?

— Квартира за мой счет. Можете выбрать и получше этой.

— Другой разговор. Квартира плюс двадцать кусков зелеными — меня такой расклад устраивает. Как только подберу жилплощадь, дам вам знать. Если обманете, не видать вам Юрку как своих ушей.

— Я не повторяю дважды. О нашем соглашении мой муж ничего знать не должен.

— Он меня больше не увидит.

— Надеюсь. Жду вашего звонка.

Галина с презрением глянула на девчонку, годящуюся ей в дочери, и ушла.

* * *