Малолетка - Андрей Бадин

Герман сам был атлетического телосложения, но уважал Фому за силу, злость и умение драться и знал, что тот никогда не отступает и не сдается. Сам Тыча был «упертым» и своенравным властелином, но к мнению бригадира всегда прислушивался.

Босс — Герман Розовощеков — в тюрьме никогда не сидел и не желал садиться. Он раньше работал тренером в детской юношеской спортивной школе и тренировал маленьких дзюдоистов. Когда в СССР начался бум карате, он переквалифицировался и стал обучать чайников этому виду единоборства, и естественно за деньги. Он был отличным спортсменом, но не чемпионом, а как известно, в спорте платят за достижения, а их у Германа как раз и не было. Денег от тренерской работы ему не хватало, и он встал на опасный, скользкий, но очень доходный путь.

Шторм преобразований захлестнул СССР с головой, и не всем удалось выплыть на свежий воздух из бушующей стихии. Многие потонули в ее пучине. Герману же повезло. В самом начале перестройки он накрепко занял одну из самых престижных ныне ниш и удержался в ней до сего времени.

Свое восхождение он начинал с рэкета мелких спекулянтов, кооператоров, лавочников и наперсточников. Позднее сколоченная им банда окрепла и приняла на себя нелегкий статус преступной группировки, а позднее мафиозного клана, и он поднялся на самый пик в иерархии преступного мира. Теперь снимать дань с проституток, палаточников, мелких магазинов и рынков ему стало «западло». Он обложил налогами и обеспечивал бандитскую крышу ресторанам, крупным юридическим и строительным фирмам, заводам и фабрикам, большим торговым центрам, финансовым корпорациям и, конечно, банкам. Герман со всеми находил общий язык, умело избегал конфликтов с конкурентами и никогда не ввязывался в кровавые бойни. Представители правоохранительных органов про него говорили: «Чистый мафиози». Хотя неясно, как отпетые бандиты, силой принуждающие коммерсантов платить им дань, могут быть «чистыми».

Видимо, изворотливость Германа, его общительность, знание человеческой психологии помогли ему выжить в шторме кровавых разборок и убийств. А большинство представителей первой волны преступного мира ныне покоятся на всех больших и малых кладбищах необъятной российской земли. Многие, конечно, успели сбежать за границу, но этим они не обеспечили до конца свою безопасность. Кресты и памятники российским мафиози сейчас можно увидеть на кладбищах всего мира. И ничего удивительного в этом нет, ведь у наших спецслужб самые «длинные руки» в мире и к тому же обильно окропленные кровью.

Кровавый конфликт, происшедший сегодня с пятью его бойцами, был для него шоком. Никогда еще люди Германа Тычи не гибли в деле от чьих-либо рук. Это был первый случай и, наверное, не последний.

Насупившийся, угрюмый босс стоял не шелохнувшись, как монумент, и наблюдал за полковником Жабовым. Тот выслушал доклады подчиненных, закончил расспросы свидетелей и подошел к бандитам.

— Привет, — тихо сказал он и пожал руку сначала Герману, а потом Фоме. — Ты чего без звонка, что-то случилось?

— Погибли мои люди, — произнес Герман и замолчал.

— А, вот в чем дело. Примите мои соболезнования.

— Как это случилось? — спросил Тыча.

— Картина преступления ясна, — начал Николай Степанович. — Высокий мужчина вышел на проезжую часть и расстрелял сначала водителя вон того «БМВ», — он указал рукой на машину, придавленную столбом, — а потом водителя второго автомобиля.

Герман зло посмотрел на полковника и заиграл желваками на скулах.

— По моему разумению, расстрелять водителя автомашины, несущейся на большой скорости, да еще с расстояния в тридцать метров мог только очень опытный стрелок. По утверждению свидетелей — жильцов окрестных домов, он стрелял всего три раза. Это значит, что он отменный снайпер. Веди это дело и если узнаешь что-то новое, то сообщи мне. А сейчас пойдем со мной. — Он пошел по улице и повернул в тот самый переулок, куда часом раньше свернул на джипе Алексей.

— Это тебе. И, поверь, я увеличу ставку, если ты найдешь того, кто это сделал. — Тыча вынул из кармана пачку в десять тысяч долларов и передал ее Жабову. Для Германа это были карманные деньги.

— Ты что, сослуживцы могут увидеть, — запротестовал милиционер, но быстро взял деньги и запихнул их себе за пазуху.