Гавайская история - Надя Лоули

Потом, раскрыв календарь, стал прикидывать, не взять ли отпуск и махнуть куда-нибудь подальше! Взглянув на карту, улыбнулся: дальше уж некуда, разве что в Японию или на Сахалин!

— Здрасьте!

Ветка вздрогнула: так она отвыкла от звуков родного языка.

— Здравствуйте! — Она смущенно улыбнулась и, как бы оправдываясь, выдавила: — Извините, что отрываю вас от дела. Вчера, проходя мимо, услышала русскую речь и ушам своим не поверила! Вот решила узнать, неужто и впрямь соотечественники?

Молодые люди стояли, щурясь то ли от яркого солнца, то ли оттого, что были недовольны тем, что их оторвали от дела. Они молча, с любопытством смотрели на нее. Как ни странно, но местные работяги деликатно отошли в сторонку, чтобы не мешать разговору.

— Вить, дай закурить… — произнес долговязый худой парень. Выпустив дым колечками, он наконец вяло ответил Ветке: — Да, вот, разговариваем на родном, матерном в основном. Гы-гы…

— Думали, что здесь никто не понимает! — с неловким смешком подхватил его приятель.

— Простите, вы здесь давно оказались? — Ветка уже жалела, что ввязалась. Было очевидно, что «товарищи» не в восторге от ситуации.

— В Штатах — два года, — продолжал худощавый, — а здесь три месяца, пока не попросят отчалить на любимую родину. — Потом помолчал, сплюнул и с гордостью добавил: — Мы здесь без контракта, с просроченной визой! Вкалываем, как рабы на плантации. Поэтому и терпят. Даже негры не жаждут здесь ишачить!

— Понятно, — упавшим голосом протянула Ветка, подумав: «Нашел чем хвастать! Надо бы им намекнуть, что здесь не принято называть афроамериканцев неграми», но вслух ничего не сказала.

Второй «товарищ», плотный и кряжистый, явно не раз попадавший в переделки — сломанный нос, подбородок в шрамах, — с явным интересом оглядел Ветку. Он неожиданно улыбнулся широкой белозубой «американской» улыбкой, которая преобразила его уродливое лицо до неузнаваемости:

— А тебя, ромашка, как сюда занесло?

Ветку царапнуло фамильярное «ты», но она уже сообразила, с кем столкнулась. Она улыбнулась в ответ и, чтобы сразу расставить все на свои места, вежливо, но сухо выговорила:

— Муж здесь работает по контракту в американской компании, ну а я при нем.

Парни, явно разочарованные, переглянулись:

— Все ясно с вами, мадам!

Они достали еще по сигарете. Тот, что помоложе, протянул пачку Ветке:

— Курите?

— Спасибо, не курю.

Она сделала шаг в сторону, мол, надо идти. И молчание повисло в сигаретном дыме.

— А подружка, желательно русская, у тебя здесь есть? — спросил «боксер» и опять просиял лучезарной улыбкой.

«Надо же, научился у американцев улыбаться — тридцать два зуба и ни капли чувства». Ветка окончательно разочаровалась в собеседниках.

— Какая подруга! — воскликнула она. — Даже наша собака понимает только по-английски. Вот я и прибежала сюда, когда услышала, что говорят по-русски!

— Надеемся, не матом?..

И они примирительно рассмеялись, дескать, чего уж там, занесло их на этот остров. Напряженность растаяла, и они принялись весело болтать о том о сем.

— Тебя как зовут, ромашка?

— Светлана. — «Веткой» она позволяла называть себя только близким и друзьям.

«Товарищи» представились. Долговязого звали Сашей, второго Виктором. Они с кайфом позлословили по поводу местных обычаев: чудаки эти здешние американцы, при всех изысках гавайской кухни питаются в «Макдоналдсе»! Прошлись по политике Вашингтона. Поболтав еще немного, решили встретиться в субботу в центре Ваилуа, в ресторане «Кинтаро». Витя — «боксер», как прозвала его Ветка, — видимо, любивший поесть, уверял, что там великолепный выбор и, вообще, «заплатил и ешь сколько душе угодно».

В конце концов, завтра Новый год!

— Здорово! — Ветка еще не была в этом ресторане. Вспомнив аппетит мужа, она решила, что Стиву наверняка понравится. — Ладно, отметим праздник вместе! — заключила она.

— А панамка у тебя классная! — Витя и Саша трясли Веткину руку. — И песик ничего! Только красотой не блещет! Гы-гы…

Они расстались совсем по-дружески.

Вета, свистнув Барбу, примостившемуся в тени под забором, покинула стройплощадку. По правде говоря, она не жалела о том, что познакомилась с парнями. Они, конечно, не академики, обычные работяги, но хоть будет с кем поговорить по-русски, ведь как-никак Новый год на носу!

Ветка, устремив взгляд к небесам, мысленно поблагодарила своего собеседника «небожителя». Только нынче утром, на берегу, она посетовала, что перемолвиться словечком не с кем. И вот, пожалуйста, общайся на здоровье, да еще и по-русски. Прямо новогодний подарок небес! Ветка махнула проплывающему облаку: «Премного благодарна, thank you very much!» Спустившись к самой воде, они с Барбом медленно двинулись в сторону дома. Она, слегка сморенная жарой, неспешно размышляла о новых знакомых, о ресторане «Кинтаро», о предстоящей новогодней вечеринке. Настроение было приподнятое. Однако молодая женщина даже представить не могла, какие последствия повлечет за собой эта банальная, на первый взгляд, встреча.

Роза гремела на кухне тарелками. И какого черта она терпит эти унижения? И ради чего? Она бросила грязную посуду в мойку и опять раздраженно подумала: «Даже элементарной посудомоечной машины нет!»

Если честно, дело было, конечно, не в посудомоечной машине. Просто Паскаль под Новый год отправился в Альпы, на горнолыжный курорт, расположенный неподалеку от Гренобля. Отправился с дочерью, без нее!

Как ни крути, отношения с одиннадцатилетней Мишель упорно не складывались. Роза очень старалась, но девочка не принимала ее! И это еще мягко сказано. Похоже, она просто возненавидела Розу! И Роза не могла смириться с этим.

— Ну за что она меня так невзлюбила? — спрашивала Роза мужа. — Ведь я ей не сделала ничего плохого!

Паскаль успокаивал жену, твердил, мол, не обращай внимания, ребенок еще глупый, подрастет — поймет. Роза старалась заглушить обиду: улыбалась, покупала подарки. Они по выходным ходили все вместе в кино и в зоопарк, но стена ненависти между ней и Мишель с каждым днем становилась все более непроницаемой.

Прямо Великая Китайская стена!

Чашу терпения Розы переполнила последняя капля. Утром Паскаль объявил, что уезжает с дочерью на зимние каникулы в горы. Родители жены, бабушка и дедушка Мишель, сделали любимой внучке подарок — поездку с отцом (ну, пожалуйста, она так мечтала об этом!) на горнолыжный курорт. И он, конечно, не мог отказаться.

— Cheri, ведь мы с тобой все время вместе, поэтому каникулы я должен провести с дочкой! — заявил он.

Роза опять почувствовала прилив обиды и заплакала. На дворе тридцатое декабря. Завтра Новый год! А ее бросили в этой тесной квартирке, как собаку! Ну уж нет, мадемуазель, месье! Не на ту напали! Улечу к черту на кулички! В Москву! У меня тоже, в конце концов, сын родной имеется, мы уже столько времени не виделись! Что за радость встретить Новый год в полном одиночестве, сидеть в этой каморке и плакать!