Записки агента Разведупра - А. Ольшанский

— Вспомните, товарищ, слова помначиндела Фомина: «Ставить к стенке надо бы провокатора-предателя и тех, кого он выдал. Чтобы не родить новой провокации», — как будто полосы холодной стали упали слова Бергмана.

— Это не относится к настоящему случаю, — бросил через плечо Розенталь и, подойдя к письменному столу, включил свет лампы.

Сел и, повернувшись ко мне, сказал:

— Ваши сведения хромают. Почему вы не предупредили меня, что «охранка» информировала министерство иностранных дел об аресте Яльмари? Ваш «приятель» ничего вам не говорил об этом.

— Я его не видел уже четыре дня. По-видимому, запил опять, — ответил я.

— Со всякой пьяной шпаной приходится иметь дело, — возмущенно проворчал Розенталь и, встав, заходил взад и вперед по комнате.

— Ваша агентура работоспособна, но брехлива. Товарищ Миклашевский докладывал мне, что много вымышленных имен и иных неточностей. Я обращаю ваше внимание на этот дефект. Прошу вас, составьте подробный список вашей агентуры и укажите мне категории качественного порядка. Кто такой коммунист Ярола? Мы получили сведения, что он покупает или строит дом на имя сестры, — произнес Бергман, просматривая миниатюрный блокнот.

— Он рекомендован товарищем Рахья, — ответил я.

— Рахья — для меня ноль. Который брат?

— Старший, — ответил я.

— Тем хуже. Финские товарищи еще не отвыкли от кумовства. Наверно, этот Ярола какой-нибудь родственник Рахья и тот строит или покупает дом за счет кредита партии. Займитесь этим делом. В одной из ваших сводок указывается, что вы не имеете возможности подыскать офицера-финна для работы по информации генштаба. Мне поручил товарищ Менжинский наладить это в ближайшее время. Товарищ Павлоновский получил сведения об усилившейся в Карелии антисоветской агитации. Нити ведут в фингенштаб. Для полной ликвидации вредных элементов приняты меры, но арестованные агитаторы сознались в подготовке по указке из Гельсингфорса восстания. Мы имели списки финских офицеров-активистов, которые должны были руководить мятежом. План разработан штабом Маннергейма. Необходимо войти в связь с Ингерманландским комитетом, засевшим в Выборге, и спровоцировать открытое выступление. Наши агенты подготовят массы к вооруженному мятежу, финские добровольцы проникнут в Карелию, и дело на мази. Наша тройка убеждена, что зимою в Карелии будут события. Активисты полковника Генрихса мечтают приобщить Карелию к Финляндии. Увидим, во что это им обойдется! У вас нет сведений по этому делу? — произнес Бергман.

— К сожалению, не имею. Слухи кое-какие были, но о них я сообщал товарищу Розенталю, — ответил я.

— Я в свою очередь информировал Аванесова и Бакаева, — подтвердил Розенталь, — но финпартком не придавал значения этим слухам.

— Финпартком! Это не аргумент! Финпартком надо бы разогнать и половину поставить к стенке. Распущенность, демагогия и кумовство выделяют этот комитет из всех национальных группировок. Я уполномочен вычистить местный комитет и ставленников Рахья, Куусинена и Сирола сплавить в центр. Довольно, обожрались уже тут эти перекрашенные эсдеки. Надо послать молодежь на работу. На днях я созову совещание всех уполномоченных и поручу работы по чистке. Мопр тратит сотни тысяч на пособие жертвам белого террора. Отлично! Товарищи, разве портной Кюллинен жертва белого террора, что ему выдается 3000 марок в месяц? Брат его втерся в Красную армию комбатом и выклянчил у Куусинена пособие. Таких немало «жертв», нашего Мопра не хватит на поддержку всяких «свояков» финкомпартии, — сурово раздался голос Бергмана, и в его глазах вспыхнули огни затаенной злобы.

Он закурил. Обвел взором комнату и как-то странно улыбнулся, сказав:

— У вас недурная квартирка… Ее придется оборудовать под типографию. На несколько дней. Ротатор и пишущую машину можете купить за мой счет. Я пришлю из бюро дактило. Надо заготовить тысячи три-четыре воззваний к ингерманландцам от имени их Выборгского комитета. Товарищ Яскеля распространит их по деревням. По окончании работы ротатор перешлете в Выборг на имя уполномоченного Наркомвнешторга. — Он поднялся и обращаясь к Розенталю сказал: — Пойдем. Нам надо еще проревизовать товарища Ярвола.

— Пошли, — произнес Розенталь и, взяв со стола фетровую шляпу, надел ее.

— Итак, желаю вам успеха, — сказал он протягивая мне руку, — будьте осторожны и внимательны. Весной вам дадут другой район. Я скажу «самому» словечко о вас. Спасибо за все, товарищ.