Бриллиантовая месть - Марина Серова

позу. Сказала ему, мол, раз ты считаешь, что я гуляла от тебя, то и проваливай. Он и ушел. Но деньги платить не перестал. От стыда, видимо. Хотя и не виделся с сыном больше. Сначала она была против, потом он сам решил больше не пытаться. Не так уж ему нужен был этот ребенок.

Я услышала в голосе Игоря легкие победные нотки. Он будто невольно соревновался с другими детьми Кострова и радовался, когда побеждал и получал в награду всю любовь и внимание от отца. Похоже, отношения с Александром для него и правда были чем-то очень ценным.

– Тебя он тоже водил на экспертизу?

– Не знаю. Он это все в младенчестве обычно проворачивает. Может, да, может, нет. Но я точно его сын. Он ни разу не говорил об обратном и не вел себя так, будто я ему никто. Он со мной общался теплее, чем со всеми остальными. Так что у меня нет никаких сомнений в том, что я его родной ребенок.

Я кивнула. Значит, Игорь и не догадывается, что не родной Кострову. Он даже не подозревает мать в такой подлости. Но уверен в том, что у нее есть романы на стороне. И знает, что у его отца есть и другой ребенок, как минимум один. Причем, похоже, несовершеннолетний – а значит, в любом случае имеющий право на долю наследства. Интересно складывается, конечно. Очень интересно.

Я отпустила мужчину дальше разбираться с журналистами. В каждой черточке его лица просматривался Иван. Но он, кажется, этого не замечал. Интересно, а сам Иван в курсе этого? Может, он специально заделал Марине ребенка, чтобы привязать к себе. А она все равно ушла от него к Александру?

Глава 9

Я вышла из кабинета, чтобы размяться и подышать «свежим воздухом» внутри дома. Заодно проведать обстановку. Мне нужно было незаметно выцепить Ивана на диалог. Причем так, чтобы не вызвать подозрений, будто я балду пинаю вместо расследования убийства и кражи. Но как я могу расследовать это дело, если меня заперли в четырех стенах, а я даже не знаю, как подступиться к делу? И мне все же хочется больше подробностей узнать об этих секретах семьи.

Как только я узнаю всю необходимую информацию, я сбегу из этого дома. Надеюсь, Алиса мне подскажет, как лучше сделать это незаметно.

Кстати, об Алисе. Девушка дала мне очень интересную информацию, сама того не осознавая. Надо бы и об этом разузнать побольше.

Она что-то говорила про скрытую недвижимость. Наверняка у Кострова есть какой-то секретный дом, в котором он и прячет свое завещание. Но сначала лучше посмотреть в офисе и допросить любовницу, о которой мне говорят со всех сторон, но никто ничего не может объяснить.

С домработницей я столкнулась в коридоре. Она как раз несла мне очередную порцию кофе. Я осторожно взяла в руки чашку, чтобы не расплескать. Горячий ароматный кофе вскружил мне голову. Какой же в этом доме варят вкусный напиток. Я легонько подумала на горячий кофе, чтобы остудить.

– Устали сидеть в кабинете? Понимаю. Я тоже люблю иногда прогуляться по дому. Особенно когда здесь так тихо и безлюдно.

Тихо и безлюдно? Да здесь же настоящий проходной двор. Вся семья в сборе, не считая убитого Кострова. Под дверьми орут журналисты, осаждая дом. Марина, конечно, затихла, но вряд ли надолго.

Я не стала никак это комментировать. Но прониклась жалостью к Алисе. Если это для нее тихо и безлюдно, что же происходит, когда в доме полный аншлаг?

– Алиса, а вы не подскажете, где я могу найти Ивана сейчас? Думаю, мне есть о чем с ним поговорить.

– Он в холле. Как раз Игорь сейчас ушел на какой-то рабочий созвон, а Марина – в свою спальню. Сможете обсудить с ним все, что хотели.

– Спасибо, Алиса.

Мне резал глаза убогий дизайн дома, ноги утопали в мягком ковре, а я шла прямо по коридору. Я только начала работу над этим делом, а оно уже утомило меня. Голова болела. Тело ныло. Нервы были на пределе. И я снова подумала об отпуске. О горячем песке, в который я обязательно бы зарыла свои ноги. Теплой щекочущей воде, в которую можно залезть и плыть, куда глаза глядят. О жарком палящем солнце, что дарит коже благородный бронзовый загар.

Я очнулась от мыслей, когда осознала, что ногам и правда очень горячо. Я опустила голову и заметила, что пролила на себя кофе. Почти всю чашку кипятка взяла и опрокинула на себя. Моя обувь и руки искупались в обжигающей жидкости.

– Вот черт! – я сказала это даже громче, чем рассчитывала. Но было и правда неприятно. И очень горячо.

На мое слишком громкое восклицание быстро отреагировала Алиса. Она в два шага пересекла коридор и оказалась рядом со мной. На ее лице было ярко выражено беспокойство. У нее в руках было белоснежное полотенце, которым она вытерла мне руки и ноги.

– Сегодня мне кофе явно хватит. Дальше буду пить только прохладную воду. А то вон даже руки трясутся. – Я отдала чашку с остатками горячего напитка домработнице и стремительно сняла обувь и носки.

Можно считать, что Игорь отомщен. Я собиралась сбежать, и это станет сразу же невозможным, если мне выдадут домашние тапочки. Не буду же я бродить по городу в тапочках. Меня сразу увезут в больницу для душевнобольных. Проще говоря, в дурку. Такими темпами я точно дело не раскрою.

– Подождите здесь, я сейчас принесу вам сменную обувь, а вашу пока что унесу. И быстро все постираю и высушу. Через пару часов все уже будет готово.

Алиса засуетилась, тут же убегая с моими кедами в руках. Да уж, отличилась. Если на Игоря я специально пролила кофе для расследования, то я пострадала из-за мыслей об отпуске. Моя беспечность меня однажды угробит. Или кого-то еще, у кого я решу снова также проверить размер ноги или чего-то еще. А вместо кофе в чашке каким-то образом окажется кислота. Не хватало еще начать растворять клиентов. Хотя особо скандальных иногда очень хочется хотя бы растворить. Но лучше вообще не иметь с ними никогда дел. Жаль, что в моей специфике работы это невозможно.

Ковер и правда оказался мягким и приятным на ощупь. Как хозяева дома позволяют ходить по нему в обуви? Я не успела задуматься об этом, как Алиса принесла мне розовые тапочки с пушистым мехом.

– Спасибо, Алиса. А почему по ковру можно ходить в обуви? Он такой мягкий и белоснежный.