До последнего вздоха - Лариса Павловна Соболева

Значит, разряд низкий был, потому раскат оглушительный. Роберт Вадимович отложил тетрадку отца и сладко потянулся, запрокинув голову, эх, косточки занемели, или что там немеет — мышцы?

Он потянулся и, естественно, его глаза остановились на окне в крыше, которое располагалось как раз над тахтой. В этот момент сверкнула еще одна молния и… Роберт Вадимович замер.

Молния не задерживается, это всего лишь миг, но за этот миг он успел заметить фигуру в окне. Ее не сложно было увидеть, хотя, конечно, ни лица, ни пола не разобрать. Просто черный силуэт, лежавший всем корпусом на стекле окна, четко очерченный бликами, так как человек мокрый, а вода хорошо отражает блеск. Мелькнул и пропал, окно снова стало темным, по нему яростно колошматил дождь, отстреливая брызги.

Первая мысль: дочитался папиных сказок, вот и мерещится. А пока думал, сверкнула очередной раз молния и выдала фигуру в той же позе, добавилась только рука с пятерней, прижатой к стеклу. Два раза не может показаться.

И снова окно темное, но человек-то там. Роберту Вадимовичу стало не по себе. Омерзительное чувство, когда тайком за тобой наблюдает неизвестный тип. Кто он? Почему там? Что ему надо?

Снова молния осветила окно и… Никого.

Элизиум. Куда ведет дыра?

— Люблю здешнее утро, — сказала Лена, стоя с кружкой кофе у стены и глядя ввысь. — Обожаю болезненную бледность неба и запах… Слышь, как пахнет?

— Слышу, — отозвалась Ася, варившая кофе для мужчин, те еще спали. — Не люблю кофе, но моя обязанность его варить и вдыхать этот противный запах.

— Я не про кофе, — с усмешкой бросила ей Лена. — Я про рассвет. С нашего холма долго не видно солнца, его загораживают кроны, вымахали почти до небес. Никогда не думала, что грецкие орехи бывают такие громадные… раскинули кривые лапищи, путаясь друг с другом.

— Угу, за оградой целый грецкий лес. Мой Егорка уже подсчитывал прибыль, сказал, осенью будет мешками продавать орехи.

— Зато, если выйти в сад, можно наблюдать рассвет сквозь ветки, которые окрашиваются в цвета восходящего солнца. Боже мой, какой запах от земли! Пахнет травой, полевыми цветами и грибами, хотя ни одного не видела… Невероятный запах, живительный… Я оживаю… Я живу…

— Оживаешь? Хм! Ни разу не видела, чтобы ты была похожей на труп, — вернула ее к прозе Ася.

— Ты невозможная, — улыбнулась ей Лена.

— Это ты невозможная, разбила все мои представления о роковой женщине. Думала, ты царица, богиня красоты, холодная и неприступная, всегда на высоте, всегда над всеми. А ты простая… и в каком-то дурацком романтизме существуешь, как мой Егорка: природа-погода-рассвет.

— Асенька, у тебя с утра плохое настроение? Что-то произошло за ночь? Мне, как практикующему врачу, можно рассказать все, я надежный хранитель тайн, как сейф, даже надежней.

Ася сняла кастрюльку с кофе, выключила газ, еле научилась пользоваться баллоном, поначалу дотрагиваться до него боялась. Потом подошла к Лене с чаем и, глядя в свою чашку, призналась:

— Егор сказал, что Виктор Олегович… отец мышонка… обещал тоже помочь деньгами, ему идея понравилась, хочет участвовать… в грандиозном деле.

Казалось бы, что могло расстроить Асю, но интонация унылая, как и вид, Лена искоса взглянула на нее, а она в самом деле готова расплакаться.

— Очень трогательно: мышонок, слоненок… — повернувшись к ней и опираясь плечом о стену, сказала Лена. — Вы самая гармоничная пара, какую я когда-либо встречала. По-моему, радоваться надо, что отец пошел на примирение, готов помочь проекту твоего мужа. Не понимаю, что тебя так расстроило?

— У него совсем другая цель, за нее он и готов платить. Много.

— Какая же?

— Виктор Олегович налаживает мосты с сыном, чтобы оторвать от меня Егора. Сын — его собственность. Они с мамой дали нам годик типа помучиться без их денег и — хватит, пора возвращать мальчика в клан успешных и могучих. Знаешь, какую ему прочили невесту?..

— И знать не хочу, ты все равно лучше.

Но Ася будто не услышала реплики, продолжала монолог:

— У нас ну очень банальная ситуация: бедненькая невеста и богатый сынок. Мама с папой Егора падали в обмороки по очереди от ужаса, будто я крокодилица и съем их всех живьем, даже не поджарив. Кстати, у них в запасе невеста на ламборджини рассекает, а у меня даже велосипеда не было, потом Егор купил, мы с ним вместе по утрам на великах на прогулки выезжаем.

— Игра это все, клише богачей в первом поколении: протестовать против неравного брака. Не кисни, Егор тебя любит. — Помолчали. И тут Лену осенило: — А ты роди. Внуки растопят их ледяные сердца.

— Не рискну, у меня предчувствия не очень как бы… а рисковать я не люблю. У меня только мама и Аристарх, а у них целый клан и куча денег. Виктор Олегович, если поставит цель, додавит. Потом будут делить моего ребенка? Нет.

У Лены какое-то время отсутствовал дар речи, в подобных клинических случаях следует взять паузу, чтобы подобрать нужные слова, наконец нашла:

— Ты зря выстраиваешь то, что может никогда не случиться, в девяноста девяти процентах и не случается.

— А если один процент мой?

— Ася… мнительность ведет к тяжелому психозу, не терзай себя зря. Егор уже доказал, что на него воздействовать бесполезно…

Она хотела еще что-то сказать, но из палатки выполз Дантес. Лена сделала вид, будто не видит его, уставилась на кроны деревьев. А он потянулся, зевнул, заметил девчонок и промямлил сонно или капризно — его иногда трудно понять:

— Девчонки… кофе мне!

— Может, сначала умоешься? — напомнила ему Ася. — А кофе готов.

— Я люблю горячий свежак.

— Значит, так, — развернулась Лена к Дантесу. — Прошу запомнить и передать остальным: здесь не ресторан, а полевые условия, заказы не выполнятся. Свободен.

Он покивал и поплелся к допотопному умывальнику рядом с «кухней», а там воды — ни капли. Это проблема, теперь нужно идти через дом к «парадному» ходу, где высится новенькая труба с краном. С неохотой Дантес взял ведро и отправился за водой. Как только он скрылся в доме, Ася зашлась от восторга, схватила за руку Лену:

— Как ты его… красиво! Почему я так не умею?

— Научу, — пообещала Лена.

— Это либо есть, либо не дано. Мне не дано!

— Ты мнительная, еще и меланхолик, — подытожила Лена.

Появился Миша, поздоровался, к этому времени принес воду Дантес, последним подключился к компании соня Егор.

А после завтрака работа. Егор не доверил чужакам долбить полюбившиеся руины, решил действовать по принципу: хочешь сделать хорошо, сделай сам.

И тут начались проблемы: не смогли пробить дыру