Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

— Не сомневаюсь, — пробормотал он, едва слушая.

Гесснер самодовольно выпрямилась. — Мой гениальный шифр — это "арабская дань древним грекам с латинским оттенком". — Она сняла лимонную цедру с края бокала и с театральным жестом уронила её в напиток. Микрофон упал.

Лэнгдон не понял ни слова. — Звучит очень замысловато.

— Роберт смог бы его разгадать, — выпалила Кэтрин, абсент уже явно давал о себе знать. — Он мастер шифров.

— Готова поспорить, — усмехнулась Гесснер. — Шансы профессора угадать — менее одного на три с половиной триллиона.

Лэнгдон не моргнул глазом. — Судя по всему, семизначный буквенно-цифровой код.

Гесснер отпрянула, округлив глаза, поражённая его мгновенной догадкой. Кэтрин залилась хмельным смехом. — Я же говорила, он отлично разбирается в шифрах!

— И в степенях, судя по всему, — заметила Гесснер, явно смущенная. — Ладно, профессор, больше никаких подсказок.

— На этой ноте, — резко поднялся Лэнгдон, — пожалуй, пора заканчивать вечер.

— А, Отец объявляет конец вечеринки, — поднялась Гесснер, оставив почти нетронутый тоник с водкой. — Кэтрин, увидимся утром. Ровно в восемь у бастиона Креста.

Посмотрим, — подумал Лэнгдон.

Когда Кэтрин встала, она одним глотком допила остатки абсента. Лэнгдон прикинул, что у него осталось примерно три минуты, чтобы доставить её в номер, пока напиток не подействовал окончательно.

Они попрощались, и, провожая Кэтрин по коридору в сторону их номера, Лэнгдон корил себя за то, что столько времени терпел Гесснер. Он встречал немало высокомерных академиков, но Бригита Гесснер возвела заносчивость на принципиально новый уровень.

Арабская дань древнему греку с латинским оттенком? Серьёзно?

Лэнгдон хотел бы тут же разгадать её "гениальный пароль", хотя бы чтобы посбить спесь с этой невыносимой женщины. Но момент был упущен. Забудь,сказал он себе. Кому это важно?

Войдя в номер, Кэтрин исчезла в ванной, собираясь ко сну. Лэнгдон расхаживал по гостиной, понимая, что слишком возбуждён, чтобы спать. Как бы он ни хотел забыть встречу с Гесснер, раздражение от её самодовольного превосходства пробудило в нём дух соперничества. Его аналитический ум уже лихорадочно работал, пытаясь разобраться в её загадке.

Разложи на составляющие, подумал он. Арабская дань…

Лэнгдон знал, что в алфавитно-цифровых системах нет арабских букв, поэтому почти наверняка Гесснер имела в виду другой арабский алфавит — цифры, математическую систему счисления, популяризованную арабами более тысячи лет назад.

Пароль Гесснер должно быть число.

"Арабская дань... — вслух размышлял он, — древнему греку."

Логично, что если её пароль — число, то и "дань" должна быть числовой, значит, этот древний грек скорее всего связан с математикой.

Три величайших математика античности были греками.

Их имена врезались Лэнгдону в память после того, как его школьный учитель математики мистер Браун сообщил классу, что общепринятая в школе аббревиатура "PEA" расшифровывается не как Phillips Exeter Academy, как все думали, а как зашифрованная дань трём титанам античной математики —Пифагору, Эвклиду, Архимеду.

Так кого же из них имела в виду Гесснер? Лэнгдон перебрал варианты.

ПИФАГОР: теорема Пифагора, теория пропорций, концепция шарообразности Земли.

ЭВКЛИД: отец геометрии, конические сечения, теория чисел.

АРХИМЕД: спирали Архимеда, число пи, измерение площади круга.

Лэнгдон замер.

— Пи, — громко объявил он.

Из соседней комнаты донесся голос Кэтрин: "Отличная идея! Закажи в службу доставки. И мне кусочек!"

Другой пирог, с усмешкой подумал он, помогая покладистой Кэтрин устроиться в постели. Поцеловав её на ночь, он вернулся в гостиную, достал бумагу и ручку из секретера и уселся на диван, охваченный навязчивым желанием довести начатое до конца.

Решение загадки Гесснер было ещё далеко не очевидным, но Лэнгдон вдруг осознал, что написание слова "пи" (вероятно, самого известного числа в истории) поразительно близко к "PSI".

Гесснер сказала, что её пароль — зашифрованное PSI...

Лэнгдон почувствовал, что он на верном пути.

3.14159, записал он самое распространённое значение числа пи.

Число пи определённо можно назвать данью древнему греку, к тому же оно выражается арабскими цифрами, что соответствовало двум из трёх условий Гесснер.

Арабская дань древнему греку.

К сожалению, десятичная точка в 3.14159 создавала проблему. Во-первых, в чистом алфавитно-цифровом пароле десятичных точек не бывает. Во-вторых, десятичная точка не была арабским изобретением; её создал шотландский математик Джон Непер.

Обе проблемы можно решить простым удалением десятичной точки.

Была лишь одна загвоздка: число 314159 обозначало пи… а не PSI.

И ему всё ещё не хватает "маленькой латинской изюминки".

Прошло десять минут, но Лэнгдон не продвинулся дальше, и он решил, что, пожалуй, тоже стоит закончить на сегодня. Пароль Гесснер может подождать… или ещё лучше — о нём можно просто забыть.

Лэнгдон лёг в постель рядом с Кэтрин и крепко проспал несколько часов… пока её не разбудил кошмар, заставивший её вскрикнуть.

Целую жизнь назад,подумал Лэнгдон, стоя сейчас в затемнённой нише у лифта и глядя на цифровую клавиатуру, жалея, что так и не разгадал эту назойливую загадку Гесснер.

За стеной Павел громко выругался, и Лэнгдон услышал, как он бросился из атриума — вероятно, искать Яначека. Лэнгдон понимал, что этот момент может быть шансом незаметно ускользнуть из бастиона… но куда?

Я не уйду без Кэтрин, подумал он, с растущим страхом осознавая, что с ней могло что-то случиться. Мне нужно спуститься вниз.

Он снова посмотрел на клавиатуру, размышляя, есть ли у него теперь больше шансов разгадать последний элемент пароля Гесснер — ведь прошёл целый вечер. В

конце концов, недаром нам советуют "переспать" с проблемой; подсознание способно делать удивительные связи, пока мы спим.

Накануне Лэнгдон ложился спать, полагая, что число 314159 и есть точное воплощение "арабской дань уважения древним грекам".

Но чего-то всё равно не хватало.

Мне не хватает "латинской изюминки".

Лэнгдон знал, что большинство мировых языков — включая английский — используют латинский, или римский, алфавит. Осматривая цифры и буквы на клавишах панели, он понял, что так увлёкся цифрами, что забыл о возможности использования букв.

Неужели "латинская изюминка" — это буква?

Размышляя об этом, он мысленно представил простейшую извилистую форму — букву S.

Боже правый, до него дошло. Буквальное "латинское завитие"!

В тот же миг перед ним всплыл образ горделивой Гесснер, бросающей лимонную дольку в центр своего бокала, и он не мог не восхититься её изобретательностью.

"S" — это недостающий элемент головоломки.

Дальше всё было просто.

PI превращается в PSI!