Человек с клеймом - Джоан Роулинг

не мог отказаться, не сразу после смерти Теда. Мне еще и на рождественскую вечеринку со всеми соседями идти. Лучше уж собственные ноги съем. Что ты будешь делать?

– Мы с Райаном едем к маме и папе. Честно говоря, я тоже этого боюсь, – сказала Робин.

– Правда? – спросил Страйк. – Почему?

– Не знаю, – вздохнула Робин. – Это же просто семья, да? Дом будет полон…

Но она так многого не могла сказать. В доме, должно быть, будут находиться две беременные женщины: ее невестка Дженни и девушка ее брата Мартина; никто в семье не знал о недавней госпитализации Робин, но она не сомневалась, что будет много разговоров о детях и беременности, и боялась, что Мерфи воспользуется этим поводом снова заговорить о заморозке яйцеклеток.

– … Я хотела бы остаться в Лондоне и заниматься своими делами, но такое ощущение, что это невозможно, если у тебя нет детей.

– Даже тогда тебе не разрешат, – заметил Страйк. – Джоан была бы смертельно оскорблена, если бы Люси и Грег не появлялись каждый год вместе с ее внучатыми племянниками.

Впереди их цель шла, откидывая назад гриву профессионально уложенных волос.

– Итак, – сказал Страйк, – возьмемся ли мы за это дело? Решай.

– Ну… судя по всему, что ты сказал, если мы этого не сделаем, она просто наймет кого-то другого.

– Я согласен. И мы не будем ее обманывать.

– Нет, – согласилась Робин, – и должна признать, меня тоже начинает интересовать это тело.

– Но как я уже сказал, если это доставит тебе неприятности…

– Перезвони ей и скажи, что мы беремся, – сказала Робин.

– Ты уверена?

– Определенно, – сказала Робин.

– Я позвоню ей сейчас, – сказал Страйк, доставая свой мобильный.

Робин выслушала Страйка, испытывая к нему особое теплое отношение, ценя его внимание к Мерфи и чувствуя признательность, что он перевел ее ложь о Бижу Уоткинс в шутку.

– Хорошо, я отправлю вам контракт, – говорил Страйк. – Хорошо… да… вообще без проблем. С удовольствием.

Он повесил трубку.

– Очень благодарна, – сказал он. – Еще больше слез.

Двое партнеров молча продолжили путь. Страйк был полностью доволен своими последними десятью минутами работы. Он только что сделал отличный шаг к тому, чтобы доказать, что его больше не интересуют случайные связи, рассказав о Бижу Уоткинс, а Робин согласилась на расследование, несмотря на явное неодобрение ее парня. Несмотря на риски, несмотря на возможные последствия, он намеревался воспользоваться первым же удобным моментом, чтобы рассказать ей о своих чувствах, и если такой возможности не представится, он ее создаст.

Нет гордости в том, чтобы иметь то, ради чего не работал.

Не позволяй другому парню изменить твой план игры.

Стой на своем и используй свои сильные стороны.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Иногда самые глубокие рудники в конце концов оказываются лучшими.

И, полагаю, пока находится кто-то, готовый за это платить, ты продолжаешь копать.

Джон Оксенхэм

Дева Серебряного моря

Глава 14

Ты сделал первый шаг через его порог, первый шаг к внутреннему святилищу и сердцу храма. Ты на пути, который ведет вверх, по склону горы Истины…

Альберт Пайк

Мораль и догма Древнего и принятого шотландского устава масонства

– Где ты? – такими были первые слова Страйка второго декабря, когда Робин ответила на его звонок.

– На трассе А40, – сказала Робин, которой приходилось говорить громко, потому что она была в своем развалюхе "лендровере", в котором не было блютуза. – Миссис З остановилась недалеко от Страуда. Я заменяю Мидж.

– Ким поедет в Страуд, – сказал Страйк. – Мне только что звонил владелец "Серебра Рамси". Я не ожидал, что он будет так рад с нами поговорить; он чуть руку мне не откусил. Он спрашивает, можем ли мы поехать туда сегодня в час.

– Ладно, отлично, – сказала Робин, которую гораздо больше интересовало место убийства Уильяма Райта, чем наблюдение из-за живой изгороди за пустынной площадкой для крокета. – Я вернусь.

– Встретимся у Зала масонов в половине первого.

И Робин снова повернула в сторону Лондона. Холодный день выдался пасмурным, но время от времени солнце выглядывало из-за туч, и тогда становилась заметна грязь на лобовом стекле, которое она сначала была слишком занята, а потом – слишком недавно прооперирована, чтобы помыть. За последние несколько дней в ее стареньком "лэндровере" появился таинственный дребезг, источник которого Робин пока не сумела отследить. Срок техосмотра неумолимо приближался, и у нее было стойкое чувство, что на этот раз машина может его не пройти.

Перспектива визита в "Серебро Рамси" подняла ей настроение, которое, как оказалось, требовало некоторого улучшения, поскольку до звонка Страйка она размышляла о паре недавних разговоров с Мерфи. Ее парень не говорил об этом прямо, но Робин видела, что он злится на агентство, взявшееся за дело с серебром, хотя она утверждала, что они пытаются найти Руперта Флитвуда, а не опознать тело. Накануне вечером Мерфи жаловался по телефону на свою неуживчивую соседку, чье хлопанье дверями и ругань с детьми-подростками постоянно мешали расслабиться, как вдруг он сказал:

– Знаешь, если бы мы вместе купили жилье, мы бы смогли уехать подальше от всех этих придурков.

При этих словах Робин ощутила нечто похожее на панику. Однако, испытывая вину из-за своей лжи о деле с серебряным хранилищем, она решила, что должна ему.

– Да, думаю, мы могли бы, – сказала она.

– Смотри, не слишком уж воодушевляйся.

Она нервно рассмеялась.

– Нет, это определенно идея.

С момента окончания разговора Робин пыталась убедить себя, что не стоит так сильно волноваться. Ведь она любила Мерфи. Да, она действительно думала – знала – что любила его. И большинство женщин были бы счастливы узнать, что мужчина, которого они любят и который любит их, хочет взять на себя такие обязательства. И разве не было бы разумно найти вместе более подходящее место, без шумных соседей?

Но когда Робин думала о совместном проживании, перед глазами возникал образ третьего и последнего дома, который она делила с бывшим мужем. Робин знала, что это был прекрасный дом восемнадцатого века, построенный для корабельных плотников и морских капитанов, но сейчас она не могла представить его в подробностях. Больше всего ей запомнилось гнетущее