Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 1 - Татьяна Юрьевна Степанова

— А где труп ?Уже увезли? — спросил он хрипло. Женя вздрогнул, а участковый кашлянул и выпалил запинающейся скороговоркой:

— Да это… это самое… здесь не-ет… хищение государственного имущества здесь… с проникновением.

— Что? Кража?! И только?

Никита быстро зашагал по обсыпанной гравием дорожке. Он готов был обложить их тут всех трехэтажным, нет, пятиэтажным, но… в таких случаях чувство юмора выручает — без него — кранты.

У серпентария собралась разношерстная компания: Зоя Иванова, тот седенький старичок — Венедикт Васильевич и молодой парень в клетчатой ковбойке с сумкой фотооператора на плече. Видимо, криминалист, уже закончивший панорамную съемку места происшествия.

— Ну, где начальство? — осведомился Колосов. — Где Олег ваш вещий?

— Да они с Соловьевым в отдел убыли, заявление писать, ну и оформлять там все по закону, — вместо лаборанта ответил почему-то участковый. Он напряженно заглядывал Колосову в лицо, стремясь угадать настроение своего собственного начальства — главковского.

— Мы ж тут с самого утра, — продолжил он бодро. — В восемь пятнадцать сообщение в дежурную часть поступило. Ну, Ковригин, дежурный, принял, ну, выслали опергруппу…

— Идемте, покажите все, — перебил его Никита. Вежливо кивнул Ивановой и старичку. — Что украли-то?

— Змей, — ответил участковый с тихим содроганием.

— Зме-ей? — Никита свистнул. — Венедикт Васильевич, — обратился он к заведующему серпентарием, — будьте добры. Мы тут с участковым хотим все осмотреть. Проводите нас, пожалуйста.

Старичок засеменил к ним. Полы его халата развевались, точно крылья гигантской капустницы.

— Это просто какой-то нонсенс, молодой человек! — молвил он жалобно. — Ну чистый Кафка! Вчера вечером я лично, сам закрывал здесь все. А сегодня… Нет, это невозможно. Невозможно!

Они приблизились к металлическим дверям серпентария — монолитным и несокрушимым, словно сейфовая броня. Колосов тщательно осмотрел их.

— Отсюда, значит, кража? А как проникли в помещение? Не через двери же. Ни царапины, смотрите. И замок цел. Крепкий замочек. Импортный, да?

— Вчера лично в половине девятого я его сам закрыл, вот ключ, — старичок трясущимися руками полез в карман халата. — А сегодня утром пришел — дверь отперта, только прикрыта неплотно.

Никита осмотрел дверную коробку, пол — бетонный, холодный и гулкий. Ну какие на таком следы? И перешагнул порог царства змей. Огляделся. Все, как и в прошлый раз: тусклый свет с потолка, теплый воздух, мерцающие стекла псевдоаквариума, разгороженного на сектора — вольеры.

— Ну и кого же украли? — спросил недоверчиво.

— Идите, идите скорей, — старичок ринулся вперед по проходу, — вот, вот, вот и вот, — он ткнул пальцем в вольеры.

Стеклянные дверцы их были отодвинуты, а обитателей и след простыл.

— Пропали редчайшие экземпляры! Это катастрофа, — убивался старичок, — вот этого — восхитительный экземпляр Morelia arqus мы только в мае с великими трудами по обмену получили из серпентария в Сан-Диего. А этого Python sebae…

— Змеи ядовиты? — осведомился Колосов.

— Что?

— Их укус опасен для человека?

Заведующий серпентарием испустил тяжкий вздох.

— Все похищенные экземпляры принадлежат к семейству Boidae — ложноногих.

— Ну? А что это такое?

— Питоны, удавы, — Никита хмыкнул. — Вот что, вы их латинские названия и примерную стоимость каждой, ну, этой ползучей прелести черкните мне где-нибудь на бумажке. Ладно?

— Александр Николаевич и Олег, они с тем майором уехали… Я им все уже написал… Они подадут заявление и…

— Я знаю. Но это лично для меня. Мне такой перечень крайне необходим, — мягко возразил Никита. — Уж потрудитесь снова, пожалуйста.

— Хорошо, хорошо. Я готов. Пройдемте в мой кабинет.

Они проследовали до конца «аквариума», где в стене, облицованной серым известняком, имелась узкая металлическая дверь, а за ней что-то типа прихожей перед небольшой комнатой без окон с низким потолком. В комнате громоздились стеллажи, столы и тумбы, а на них — великое множество приборов, бумаг и каких-то склянок.

— Присаживайтесь. — Старичок опустился за свой рабочий стол, включил настольную лампу и начал быстро набрасывать список похищенного.

Колосов медленно прошелся по кабинету, заглянул в пузатую склянку с притертой пробкой, полную прозрачной жидкости: «Спирт, что ли? А они тут неплохо устроились. Такими канистрами!»

— Вы давно здесь работаете, Венедикт Васильевич? — спросил он.

— Второе лето, — откликнулся старичок, не отрываясь от списка.

— Всего? А я думал вы — здешний старожил.

— Прежде, вот уже тридцать пять лет, я работал в лабораторий Московского зоопарка. Но в связи с его реконструкцией она временно закрылась. Я перешел сюда. Тоже временно.

— Значит, вы не сотрудник этого НИИ?

— Нет. — Старичок пошарил в ящике стола, извлек очечник и водрузил на нос очки в толстой роговой оправе.

— Как же эта кража произойти-то могла? — спросил Никита задумчиво. — Ведь серпентарий ваш — словно Гохран. Вы, значит, вчера все проверили здесь, все заперли, а сегодня…

— А сегодня в половине восьмого змей уже не оказалось на месте!

— А ключ… ключ от этого импортного хитрого замка где вы обычно держите? Сдаете куда-нибудь?

— Здесь он, всегда здесь! — Старичок позвенел ключами в кармане. — Ключ всегда со мной.

— А вы на базе постоянно живете? — Никита спрашивал неторопливо, со стороны даже могло показаться, с некоторой ленцой.

— Приходится жить постоянно здесь. Их нельзя оставлять, пока они… А из Москвы не наездишься, годы, знаете ли, не те уж… Короче, у нас там жилой сектор, — старичок ткнул куда-то в глухую стену. — Там домик — четыре комнаты. Мы все прежде там и жили.

— Прежде? А кто это все?

— Я, Ольгин, Женя, если ему ночевать позволяют, и Серафима Павловна, когда дежурила.

— А Званцев?

— Он при лаборатории живет во втором секторе. Там у него комната имеется.

— Возле обезьянника? Это домик такой резной — избушечка?

— Совершенно верно.

— Значит, ключ от серпентария все время при вас. В вашей комнате?

— Именно.

— Ну и как вы объясните тот факт, что дверь, которую вы собственноручно заперли, оказалась открытой? — простодушно осведомился Никита.

Старичок растерянно пожал плечами. Был он весь сухонький, бледный. Даже седые волоски его — вздыбленные и растрепавшиеся — словно бы возмущались и недоумевали.

— Ума не приложу, молодой человек.

— Это ведь не первый случай здесь, да?

— Что не первый случай?

— Ну, когда змеи ни с того ни с сего вдруг покидают свои клетки, — молвил Никита вкрадчиво. — Ведь в прошлом году был уже такой инцидент?

— Ах, вы об этом, — Венедикт Васильевич нахмурился.

— И в прошлый раз в этом безобразии обвинили бедного шимпанзе. Чарли его зовут, кажется? — Никита сел напротив заведующего серпентарием и облокотился на стол. — А вы уверены, что тогда это сделала именно обезьяна?

— Уверен. — Венедикт Васильевич снял очки и положил их перед собой. — Чарли действительно по недосмотру проник в серпентарий — это случилось