Потерянный пазл - Вячеслав Анатольевич Егоров

хорошие отступные. Бизнесмен был не дурак, прекрасно понимал, что это может быть за грузы: контрафакт, оружие, наркотики, там не знаю алмазы – все что угодно и тогда представители криминала для убедительности своих намерений украли его супругу прямо из роддома. Вернуть обещали с определенным условием, что он должен ввести в состав руководства своего человека кого они укажут. Бизнесмену ничего не оставалось, как согласиться, так как правоохранительным органам он не верил.

Пока он решал эти проблемы, был вынужден свою доченьку, которая только-только родилась отдать родителям своей похищенной супруги. Вот из встречи, куда его увезли, он не вернулся. Супруга его так же не нашлась, а фирма оказалась совсем в других руках, причем все было сделано так, будто бы у фирмы были большие долги, и бизнесмен ее продал, а сам подался в бега, бросив все на произвол. Так как все было законно, то проверять этого никто не стал. Однако люди его, хорошо знающие, и сослуживцы не поверили в это, но поделать ничего не могли, все было законно, а подписи на документах было подлинные.

Мать пропавшей супруги от горя умерла – у нее не выдержало сердце ее, схватил сердечный приступ Муж ее, то есть отец супруги бизнесмена пережил ее ненадолго, умер от инсульта. И вот малолетнюю дочь, которой было всего три месяца, удочерили дальние родственники матери – дочь троюродной сестры. Ты ее видел майор. Это Ирина Олеговна, а Лена это ты наверно и сам догадался…

– Лена дочь пропавшего бизнесмена, – тихо произнес Петр, глядя девушку. – Да это все объясняет…

– Да Алексей Викторович мне все уже рассказал, – сквозь слезы проговорила Лена. – Мама… то есть… я… я не знала… Мама… – Лена заплакала, бросил: – Простите меня… – выбежала в коридор.

– Да старик, – подтвердил подполковник. – так оно и есть… А Савельев тот самый кто расследовал похищение Головина, это фамилия бизнесмена, кстати его звали Алексей Иванович… Так вот мы думаем что Савельев все это и организовал… Доказательства конечно косвенные но сам факт что он оказал вооруженное сопротивление и подался в бега о многом говорит…

– А Лена? – спросил его Петр. – Ее, зачем похитили и все эта возня в подвале?

– Ну, тут ты как я уже говорил, оказался прав, – подполковник тяжело вздохнул. Ему тоже досталось там в шахте. И воспоминания эти были не из приятных. – Помнишь тех, кто организовал переправку девушек в бордели? Ну, тех, кого еще твоя девушка вырубила?

– Чего какая моя девушка? – удивился Петр. Ты о чем.

– Ну Настя эта… Ну не важно, майор… Так вот Миша тот бывший парень Лены это сын того самого командира с видеокассеты из леса… Охренеть майор… как все там запутано… Этот Миша и рассказал Савельеву о Лене и когда тот стал ее пробивать узнал что она дочь Головина и вот и решил избавиться от наследницы а заодно и от нас с тобой как прытких и любящих совать нос не свои дела… Похоже за всеми похищениями стоит Савельев и его люди, правда всех взяли но он ушел…

***

Две недели спустя Петра выписали. За это время к нему не раз приходили и подполковник и Лена, благодарили его за спасение, и даже Корольков навестил его однажды, но только Настя ни разу не пришла. А Петр все никак не мог забыть слова подполковника о ней.

Поблагодарив персонал больницы и лично доктора, который все донимал его вопросами, что он видел там… когда был в коме Петр решил, что не будет рассказывать никому про зов тьмы. Во-первых, это очень личное – ведь тьма звала-то его одного. А во–вторых есть некоторые вещи которые не расскажешь другим просто потому что не испытав такого состояния они ничего не поймут. Это как первое ранение. Он теоретически был готов к этому, но когда его ранили все, оказалось, по другому. Все та гамма чувств, обострившееся восприятие – этого ни в каких учебках не преподаю, как и смерть товарища. Когда раненый он погибает на твоих руках. Тогда весь мир сужается в точку и хочется, вгрызся в нее, выдрать с корнем…

Так что про тьму он умолчал, оставив для себя.

– «Еще встретимся», – мысленно поспрошался он, с тьмой прекрасно зная, что она в образе сиделки никуда не делась, а все там же продолжает ждать его. И обязательно дождется. Ведь у нее в запасе целая вечность, не то, что у него:

– Сколько мне осталось? – перебив словоизлияния доктора, спросил Петр. – Только честно.

– Э-э-э… – мгновенно замялся доктор. – Видите ли… э-э-э… все не так просто… э-э-э…

– Так и жизнь не проста, – вновь перебил доктора Петр.

– Вы совершенно правы Петр Петрович, – ухватился за смену темы доктор. – Тут не все просто… необходимо постоянное наблюдение…

– Сколько? – вернул доктора к своему вопросу Петр. Он зацепился своим глазами за глаза доктора и не позволил ему опустить их. – Пожалуйста…– попросил он тихо, сбавив давление своих глаз.

– Три–четыре месяца, – произнес доктор глухо. – Быть может несколько больше, пять… И это все… Простите… – доктор опустил глаза и отвернувшись вышел из палаты.

Это тоже было Петру знакомо. Когда их вытащили из ямы и когда они прибыли в свою часть, военврач ему точно также сказала, что ему осталось три–четыре месяца, быть может, пять…

Тогда применив все свое обаяние, все свое умение убеждать ему удалось уговорить военврача не говорить об том командиру части. Хотя он не совсем был уверен, что она не сказала об этом командиру, так как он на раз ловил на себе его внимательные и оценивающие взгляды.

С тех пор прошло восемь лет, и он до сих пор продолжает жить, несмотря на диагноз. Петр не раз думал об этом, припоминая основные моменты службы после той ямы. Сейчас он сделал выводы, что именно наличие цели позволило ему тогда держаться и выжить. Как тот самый колодец, который они долго искали и в итоге нашли:

– Как в Средней Азии… – тихо произнес Петр, решив, что все же у него есть цель. – Он не забыл слова подполковника о том, что Савельев исчез после той заварушки со спецназом в офисе «Огнекрылого коня». – Ну что же тьма еще подождет…

Выйдя из больницы, Петр глубоко вздохнул и поежился. Был уже конец сентября, а на нем была еще летняя одежда. Ладно, подполковник принес ему куртку. Обещал принести остальное на выписку, но Петр решил, что выписка это слишком интимное дело и ни с кем ее делит не стоит.