Идеальная деревня - Дж. М. Хьюитт

Забравшись в постель, Вивасия не может унять дрожь в ногах. После тревог и волнений, которые принес этот день, она должна испытывать усталость, но знает, что не уснет.

Дождь хлещет по окнам, шумно задувает ветер. Вивасия думает о соседях, уединившихся в своих домах. Мистер Бестилл… чем он занимается в самое темное, вечернее время? Сидит в кресле и слушает дождь? Или, как и раньше, пил весь день, чтобы забыть о своей боли, и отключился перед закатом?

Сегодня она впервые за целую вечность увидела старика. Его заставил выйти из дому шум на улице. Вивасия вспоминает его слова: «Это не Ломакс!» Она думает о Джеки, ее отчаянном беге, выражении лица, когда она поняла, что это отвратительное водянистое месиво не ее дочь.

Двое людей, голоса которых звучали здесь невероятно громко до того, как выстроили ограду, до того, как все пошло прахом.

А теперь все притихли, сломленные горем. Включая ее саму.

Вивасия смотрит на часы, стоящие на тумбочке у кровати. Уже давно за полночь.

Новый день. Второй, когда здесь дети.

Из их комнаты не доносится ни звука. Вивасия надеется, что малыши крепко спят.

Как только эта мысль приходит ей в голову, она понимает, что не права. Ей казалось, это ветер шумит на улице, но теперь она думает иначе…

Это шепот.

И он не снаружи.

Вивасия откидывает одеяло и на цыпочках идет по площадке лестницы к детям. Оставленный свет льется в их комнату. Она заглядывает внутрь. На секунду сердце подскакивает: одна из кроватей пуста!

Кровать Далласа.

Но нет, он здесь, с Розой.

Сперва Вивасии кажется, что дети спят. Лицом к лицу, почти соприкасаясь носами. Девочка обхватила брата руками – защитное, любящее объятие.

Но если это не они шептались…

Вивасия мнется у двери, следит за глубоким ровным дыханием детей. В ней возникает какое-то странное чувство. Мысль, которую ей хочется залить холодной водой: «Буду ли я когда-нибудь нужна им так, как они нуждаются друг в друге?»

– Да. – Она произносит это слово вслух, словно для того, чтобы убедить саму себя.

Даллас приоткрывает глаза, маленькие щелочки. Его губы – розовые бутончики – надуваются, он смотрит на Вивасию.

На один жуткий момент она приходит в ужас. Мальчик похож на маленького демона. Ей хочет убежать, поджав хвост, но это ее дом. А они – ее дети.

Вивасия приподнимает подбородок, пытаясь придать некую властность своей позе.

– Давай-ка спи.

Она довольна своим тоном: голос не дрогнул. В нем нет ни капли ощущаемого ею страха. Говорила как мать.

Но Даллас не закрывает глаза, а молча таращится на нее.

– Спи, – повторяет Вивасия.

Трепет возвращается, и она прочищает горло. Роза шевелится, но не просыпается.

– Увидимся утром, – выдавливает из себя Вивасия.

На этот раз она плотно закрывает дверь и быстро пересекает лестничную площадку. Сама как ребенок, испуганный мелькнувшей в темноте тенью.

16. Дети

Дыра в полу ужасающе пуста. Там нет ни молока, ни хлеба, ни мяса, ни ключей, ни волшебного мобильного телефона. Роза крикнула и топнула ногой. Даллас беспомощно уставился на нее. В ответ на визг дочери пальцы матери вздрогнули и она глухо застонала.

– Там ничего нет! – Роза была близка к истерике.

Странно, хотя она никогда еще не ощущала себя такой слабой физически, внутри у нее пылал огонь. Ярость – это борьба за выживание. Роза, хоть и была мала, знала это.

С мудрым не по годам видом она посмотрела на мать и спросила:

– Ты любишь нас, мама?

Веки матери трепыхнулись. Мгновение тянулось долго, но наконец мать моргнула и взглянула на дочь.

Розе почти захотелось, чтобы ее глаза оставались закрытыми. Синие, как делфтский фаянс. Чистые, как озера. Теперь их зигзагами исполосовали красные нити. Роза вспомнила что-то из давнего прошлого: плоский квадрат с движущимися картинками. Там были такие же глаза, как у матери, когда случалось что-то плохое. Когда кого-нибудь стукали молотком по голове или переезжали машиной на большой скорости.

Роза уставилась на голову матери. Шишек, как если бы она получила удар, не видно. К тому же здесь их только трое. Роза прищурилась и посмотрела на брата, а потом опять повернулась к матери.

– В дыре пусто. – Роза взяла вялую руку мамы и, подтащив ее по полу к дыре, пошарила внутри ее пальцами.

Мать кашлянула. Роза отправила Далласа в ванную за водой. Воды там нет, запоздало вспомнила она. Уже много дней, или то были недели? Но иногда хорошее случается. Крыши проваливаются, в дыры сверху льет дождь.

Она знала, что ничего такого не произошло. Они услышали бы, если бы крыша сломалась.

Роза подумала о земле под фургоном. Вспомнила, что та пятнистая – желтая, коричневая, местами даже черная от масла, вытекавшего из моторов старых машин, или от лагерных костров, которые жгли в другое время, в другой жизни. Хотя там должна быть влага хоть в каком-то виде.

Дыра в полу оказалась просто дырой. Четыре стенки и днище как коробка. Но умная Роза знала, что там, под днищем, есть что-то еще. Там была трава. А под ней – земля. Еще ниже – вода, много воды, глина, металлы и ядро.

Все это не было нужно Розе. Ей надо только пробраться сквозь днище к траве. Там будет грядка с овощами – с южной стороны, с востока – сарай со всяким хламом, с запада – пустое пространство, где когда-то стояли дома других людей в виде фургонов на колесах или палаток. На севере она раньше играла с Далласом среди высоких и густых живых изгородей и магнолий с крепкими стволами.

За пределами всего этого было и другое. За этими высокими изгородями находились места, откуда приехали и куда вернулись Мартин и Тринити.

Она могла бы поспорить, что там есть вода и пища, мобильные телефоны и люди.

Роза долго думала об этом. Так долго, что ход ее мыслей расстроился и исчез.

Пуфф!

Мысль не желала вернуться к ней, затерявшись в душном фургоне.

Хотя Роза могла бы снова поймать ее. Та была где-то здесь, плавала в пространстве. Не могла же она сбежать, эта мысль, потому что двери не открывались. Она где-то в этой комнате.

Даллас вернулся из ванной. С пустыми руками.

Роза заметила кровь на своих пальцах. Они не болели. Она уже не чувствовала боли. Девочка облизала пальцы. На вкус они были как монетки и влажные. Она поднесла руки ко рту Далласа. Губы у