О бедном мажоре замолвите слово - Виталий Сергеевич Останин

Последняя фраза относилась к управляющему, который тут же, каким-то скользящим шагом приблизился ко мне с правой стороны. И даже что-то вроде поклона изобразил. Не полного, а дежурного. Узнал.

— Ваша светлость?

— Какова сумма ущерба ресторану господина Колычева, хорошего друга нашей семьи?

Наверняка же Мишин батя с ним знаком, да? Так что я и не врал почти.

— Триста семьдесят шесть тысяч, ваша светлость.

Вот жучара! У него что, эти столы из последних деревьев на планете сделаны? Ладно, впрочем. Не моё дело. Есть желание, пусть потом Колычев сам бодается с купцами. Мне их отсюда просто увести надо и в обезьянник доставить.

— То есть, по сто восемьдесят восемь тысяч с носа? — произвел я несложные вычисления. — Принесите господам Салтыкову и Варламову письменные принадлежности, пусть напишут расписку о возмещении ущерба. После чего…

Я сделал паузу, переводя немигающий взгляд с одного дебошира на другого, отчего те вдруг начали потеть и шумно сглатывать. А потом вообще дыхание задержали. А я закончил:

— После чего они проедут с патрульными полицейскими в ближайшее отделение, где на них составят протокол об административном… — это слово я особо выделил, — правонарушении.

Они так шумно выдохнули, что меня обдало настоящей волной перегара.

— Если, конечно, у господина Колычева, не будет претензий. Вопросы, пожелания, другое?

— Благодарим за доброту, ваша светлость! — тут же выдал Варламов.

Формально, если прямо по закону, у дворян, даже князей, не было никакого права вершить суд над другими сословиями — в империи с этим строго. Но если с другой стороны смотреть — что будет с купцами, от сотрудничества с которыми отвернуться все дворяне? А они отвернуться, стоит только шепнуть в нужных кругах пару слов.

Да, я лично этого сделать не мог, но они-то этого не знали. А потому благодарили искренне и от души. А деньги… Ну что деньги? Хорошо гульнули, по-русски, на всю катушку. Зато какие воспоминания!

Андрющенко, которая всю эту сцену дисциплинированно стояла за моей спиной, поняла, что шоу пора заканчивать.

— Сержант, этих двоих в отделение, мне утром полный доклад о их поведении. Можно устный, — И уже обернувшись ко мне, совсем другим голосом, да еще и с улыбочкой такой характерной. — Михаил Юрьевич, раз мы здесь закончили, угостите даму ужином?

Вот же хитрая рыжая лиса! Я прямо восхитился, насколько мастерски она разыграла финал. И на пэпээс перевалила всю оставшуюся работу, и им же показала, что с кем-то из Шуваловых крутит. Короче, талантище!

— Конечно, Стелла, — ну, так-то она свою часть нашего молчаливого уговора выполнила. Моя очередь. — Милейший, у вас еще остались целые столы в заведении?

— Не извольте беспокоится, ваша светлость! Прошу за мной, в Зеленый зал!

Лишь отойдя от задержанных купцов на достаточно расстояние, Стелла скинула маску светской львицы и буквально повисла на моей руке, задыхаясь от смеха.

— Ой, мамочки, я не могу! — задушено шептала она. — Девчонкам расскажу — не поверят! Это ж надо такое устроить!

— Обращайся! — великодушно махнул я свободной рукой.

— Правда? — продолжая хихикать, прижалась ко мне девушка. — А я буду! Ох, Михаил! Как же нам в отделе не хватало такого, как ты!

Глава 11

Зелёный зал практически не отличался от того, в котором купцы устроили погром. За исключением размера — он был значительно больше. Ну и ряда незначительных отличий в дизайне имелись. В частности, цветовых решений, которые позволили бы называть его «зелёным». В остальном же, концепция роскоши и помпезности сохранялась и здесь. Фирменный стиль, фигли!

Половина столиков была занята посетителями. На нас никто даже не взглянул — все были заняты своими делами. Бегло просканировав зал тренированным взглядом, я не обнаружил никаких признаков того, что наш со Cтеллой спонтанный романтический ужин может быть прерван кем-то из гостей. Люди все приличные, как выразился бы мой реципиент — низший слой высшего общества. И трезвые, что важно!

Тихая музыка в исполнении живого мини-оркестра в дальнем углу зала, мерный, едва уловимый шум, складывающийся из десятков приглушенных разговоров, шагов официантов и звяканья посуды, в общем, ничего не указывало на то, что в соседнем зале два парня недавно ломали столы.

Надо сказать, что особым джентльменом я в прошлой жизни не был. Нет, правила приличия соблюдал, конечно, какие-то знания об этикете имелись и вообще, Питер — культурная столица! Но в целом относил себя, скорее, к людям простым.

А тут словно бы память тела проснулась! Совершенно естественным движением помог Стелле снять плащ, таким же автоматическим жестом сунул его подскочившему официанту, и пока тот уносил нашу верхнюю одежду, «закончил па», отодвинув стул для своей спутницы. К моменту, когда второй официант возник около нашего столика, я уже и сам сидел. Слегка офигевший от этих танцев.

— Добрый вечер, господа, — молодой человек в зеленой жилетке искренней улыбкой продемонстрировал, насколько рад нас видеть. — Меня зовут Олег, и на сегодня я буду вашим официантом. Ознакомитесь с меню или уже знаете, что закажете?

И на меня посмотрел со значением. Будто знал. Что, кстати, возможно — это Миша Шувалов обслуживающий персонал не запоминал, а те его — наверняка. Ладно, будем соответствовать!

— Пока подумаем, а ты тащи что-нибудь итальянское красное, — небрежно ответил я. Взглянул на Стеллу и уточнил. — «Санджовезе» подойдет?

Сведения о напитка я почерпнул из памяти прежнего владельца тела. Мои знания о винах ограничивались красным, белым, сухим и полусладким. В любом случае, я бы предпочел коньяк или виски. Но не с девушкой на свидании.

— Вполне, — милостиво кивнула оперша, пряча в глазах улыбку.

Когда официант ушел, Стелла, вместо изучения меню, сцепила руки в замок, подперла ими точёный подбородок, и стала совершенно бесцеремонно рассматривать меня. Не знаю, чего она этим добивалась, может считала, что таким образом сможет смутить своего кавалера. Этакая хищница, показывающая своей жертве, что она уже никуда от неё не денется. Будь мне двадцать, как моему реципиенту, может даже и сработало бы.

— Расскажешь о себе? — решил я не затягивать паузу. — Про меня-то ты знаешь.

— Не сказала бы, — хмыкнула девушка. — Не особенно изучала светскую хронику.

— Но кое-что слышала?

— Немного. В основном, из сводок.

Пришлось изобразить на лице сожаление. Немного дурашливое.

— Все правда. Грешен. Пил, гулял,