В здоровом теле... - Данила Комастри Монтанари

Подняв глаза, он увидел, что над его головой нависает целый лес светильников в форме фаллосов.

— Ну-ну, для Эрофилы нет секретов! — Пышнотелая женщина, закутанная в выцветший плащ, на котором в более благополучные годы были вышиты шелком созвездия и астрологические символы, теперь поблекшие, с материнской заботой вышла ему навстречу.

Патриций уже было открыл рот, но был остановлен возмущенным жестом женщины.

С некоторым беспокойством Аврелий увидел, как перед его носом в бешенном ритме, который, по замыслу колдуньи, должен был быть соблазнительным, затряслись две огромные молочные груди.

— Ничего не говори! Эрофила уже все знает! Звезды предупредили меня, что ты вот-вот придешь, и я здесь, чтобы помочь тебе!

Все более недоумевая, сенатор настороженно последовал за ней.

— Именно самые мужественные юноши, в самом расцвете сил, испытывают подобные затруднения. Но не печалься, у меня есть готовое средство! Скажи, с кем это случилось в первый раз?

— Что случилось? — спросил Аврелий, с ужасом начиная понимать суть недоразумения.

— Эх, бог Приап порой жестоко шутит! Завидуя мужской силе смертных, он лишает их этой силы в самый неподходящий момент! Бьюсь об заклад, ты давно не приносил ему жертв! — продолжала тараторить женщина. — Богов надо задабривать! Вот, за пять ассов я могу дать тебе это особое заклинание! — прочирикала она, протягивая ему свиток папируса. — Оно из Египта и известно лишь последователям Тота, великого бога, что дарует нам силу прорицания. А это — безотказное волшебное зелье: всего десять ассов, и результат гарантирован. Прими его за несколько минут до, обязательно читая молитву. Женщины будут в восторге. Ты сравнишься с Юпитером с Европой, с Марсом с Венерой, с быком с Пасифаей… говорят, даже Минос был обязан своей славой неутомимого любовника этому порошку!

— По правде говоря, я…

— Нечего стыдиться, юноша! Звезды уже возвестили мне, что мне суждено решить твою проблему!

Смущенный и сбитый с толку, Аврелий счел за лучшее не спорить, надеясь, что никто, абсолютно никто не видел, как он входил в логово колдуньи: годы упорных трудов, потраченных на создание прочной репутации сердцееда среди матрон столицы, были бы вмиг сведены на нет.

— Я также хотел бы узнать об одной девушке. Той, что приходила сюда, чтобы избавиться от беременности. Ее послала некая Шула.

— Шула! Она была отличной клиенткой моей матери, конечно, я ее знаю! И девочку тоже помню. Это было два месяца назад!

— Что ты ей дала?

— Но она же хотела сделать аборт! Эрофила не помогает делать аборты! Я нахожусь под покровительством Великой Матери, которая взращивает и нивы, и чрева женщин. Я бы оскорбила ее, погубив росток. Богиня дала мне силу исцелять бессилие и холодность. Мое зелье безотказно: всего семь ассов, результат гарантирован или деньги назад! Если же хочешь, чтобы родился мальчик, — три асса сверху, — с удовлетворением заключила она.

— Хорошо, Эрофила, спасибо. Я возьму лекарство, — разочарованно заверил ее Аврелий, расплачиваясь и собираясь уходить.

Но ведьма удержала его, извиваясь и подступая ближе.

— Слушай, красавчик, для большей уверенности… почему бы тебе не попробовать зелье прямо сейчас? Я могу воззвать к Приапу, пока оно действует. Многие мои клиенты решили свои проблемы со мной. Эрофила благословлена самой Венерой! Всего один сестерций сверху!

— Святые боги! — Ошеломленный Аврелий возвел глаза к небу. — Я благодарен за твое щедрое предложение, но у меня ужасно болит голова. И потом, у меня нет ни сестерция, — солгал он.

— Ты очень милый мальчик! — прочирикала Эрофила, ластясь к нему, как кошка. — Значит, я исцелю тебя бесплатно.

— Я тронут, но право же, не могу, — замялся патриций, спешно подыскивая вескую причину. — Я дал обет Венере: поклялся не пытаться снова, пока не принесу ей в жертву белую голубку. Богов надо задабривать, ты сама сказала. Давай так: я иду в храм, несу голубку и возвращаюсь! — ободряюще пообещал он, на полной скорости выскакивая из закутка.

— Голубка? Всего шесть ассов! — кричала ему вслед колдунья, пока он, низко опустив голову в надежде остаться неузнанным, исчезал за углом.

XII

Десятый день до октябрьских Календ

Проведя почти бессонную ночь, Аврелий долго бродил по городу, охваченный унынием.

Слишком многое в этой истории не сходилось.

К этому моменту он уже смог с достаточной точностью восстановить действия Дины. Девушка пыталась избежать беременности, воспользовавшись глупым амулетом Шулы.

Затем, забеременев, была направлена к Эрофиле, где, если гадалка говорила правду, ничего не добилась.

Сразу после этого, возможно, по совету кого-то из лупанария, она добралась до Демофонта, но даже не набралась смелости войти.

Следующим этапом была амбулатория Мнесареты, и здесь она наконец нашла помощь.

Условия были уже оговорены, цена оказалась бы доступной. Но в этот момент что-то заставило ее отказаться — вероятно, обещание возлюбленного жениться на ней.

Но затем Рубеллий столкнулся с жестоким отпором отца, и, возможно, Дина отступила, поняв, что семья Децима ее никогда, ни за что не примет.

И, возможно, в отчаянии она решила немедленно сделать аборт, не дожидаясь встречи с женщиной-лекарем, и поспешно выйти замуж за Элеазара.

А потом — трагедия, исчезновение Рубеллия, жажда мести жениха-еврея.

Элеазар уже давно шел по следу человека, разрушившего его жизнь.

Почему Аврелий испытывал столько сочувствия к этому избалованному мальчишке, который обольстил его Дину? Почему он чувствовал эту отчаянную потребность найти его, уберечь от меча Элеазара? Еще недавно он счел бы юного римлянина циничным соблазнителем, бросившим в беде неопытную девушку.

Теперь же он представлял, как тот долго ждал, терзаясь мыслями о любимой женщине, которая, без его ведома, собиралась его покинуть.

Но Шула говорила, что ее воспитанница решила оставить ребенка.

И это должно быть правдой, иначе зачем бы ей пропускать встречу с Мнесаретой? А что, если она все-таки пошла туда? Что, если, вопреки всему, гречанка потерпела неудачу — почему бы ей тогда не признаться? Она тоже человек и, как все, могла ошибиться.

Да. Мнесарета могла провалить операцию, но скрывать свою ошибку, отказавшись помочь жертве, — в это он поверить никак не мог.

А что, если солгала Эрофила? Эта история с обетом богине плодородия… гадалка не казалась из тех, кто мучается угрызениями совести.

И все же патриций не мог представить и ее выбрасывающей на улицу умирающую девушку.

Вульгарная, развязная, доступная, но не убийца!

Убийство.

«Ее убили».

Однажды Шула уже