Картины с того света - Елена Валерьевна Бурмистрова

Человек вышел, а Лика расплакалась. Ей было так страшно, как никогда в жизни. Человека она, разумеется, не узнала. Телосложение у него было обычное, а голос ему удалось изменить. Это мог быть кто угодно. Через час он вернулся и принес ей бутылку молока и батон белого хлеба.

— Я очень прошу, скажите мне, что Вам от меня нужно. Я же не могу отдать то, о чем я не имею никакого понятия.

— Ты прикидываешься? Или разозлить меня хочешь? — закричал он.

Фразы его начали повторяться, и Лика поняла, что голос компьютерный, а фразы записаны и передаются через колонку, которая спрятана у него в одежде. Она также поняла, что разговаривать он не будет. Не имея понятия, что ищет этот робот, Лика попыталась рассуждать. Мысли хаотично блуждали в голове и не прояснили ничего.

Все стихло, и Лика поняла, что по идее сейчас должна была быть ночь. Несмотря на всю ситуацию, глаза слипались от желания погрузиться в царство Морфея. Она задремала, но уже через некоторое время открыла глаза. Что ее разбудило? Она попыталась справиться с закрывающимися глазами и желанием спать, но тут прозвучал голос.

— Лика, здравствуй.

Лика вскочила на ноги, ее затрясло от ужаса. Это был голос ее жениха.

— Эй. Прекратите! Что вы от меня хотите? — закричала Лика.

— Ты не узнаешь меня? — снова сказал голос.

— Этого не может быть, вы не сведете меня с ума. Ты же мертв.

— Отдай им то, что просят. Иначе они от тебя не отстанут.

— Кто ты?

— Ты разве меня не узнаешь?

— Этого не может быть.

— Если ты боишься, я заберу тебя.

Лика внезапно вспомнила эту фразу. Где она ее слышала из его уст? Страх не давал сосредоточиться, не давал прийти в себя. Это был его голос. Она ни с каким другим бы его не спутала. Темнота помещения придавала всему этому такой ужасный колорит, что Лику трясло как в лихорадке. Она еще раз громко крикнула, чтобы ее оставили в покое, и все закончилось. Тишина снова господствовала в помещении и в ее сознании. Лика снова попыталась рассуждать.

Как и когда этот кошмар начался? Ведь было же все нормально. Все, как у всех. Или нет? Или она ничего не замечала? Да нет же! Замечала, но списывала это на простое течение жизни. У каждого есть какие-то секреты, только у одних это — пристрастие к сладкому, а у других — криминальное прошлое. Тогда Лика надеялась, что с Валерой — это первый случай. Теперь она уже так не думала. Его убили, значит, что-то в его жизни было такое, о чем он умолчал. В последнее время его вообще понять было невозможно. И еще Лика понимала, что он чего-то или кого-то боялся. Он что-то припрятал? И теперь это что-то требуют отдать? Почему похитители уверены, что Лика в курсе? Было огромное количество вопросов, а ответов, как всегда, не было. Кое-что ей внезапно пришло в голову.

Шесть месяцев назад, Санкт-Петербург

Август выдался теплым и сухим. Лика приехала в Питер на неделю раньше, чем все остальные. Ей нужно было уладить все вопросы, касающиеся выставки. Питерский бомонд возжелал увидеть у себя в городе картины Грановского. Нужно было сделать так, чтобы все прошло без заминок. Миша настоял даже на том, чтобы пригласили музыкантов, чтобы была живая музыка, а не запись. Лика не возражала. Ей многие Мишины идеи нравились, эта тоже пришлась по душе. Валера звонил ей часто, и они подолгу разговаривали. Наконец настал день, когда привезли картины. Валера приехал чуть раньше в галерею.

— Ты волнуешься? Я тебя не узнаю. Мне кажется, что в Париже ты волновался меньше, — сказала Лика.

— Тебе это только кажется. Пойдем, я просмотрю картины.

— Зачем? Миша все сделал правильно, мы с ним вместе отбирали работы.

— Все же я гляну.

— Хорошо, я пойду с тобой.

Они зашли в хранилище, и Валера сам просмотрел все картины. Лике показалось, что с ним что-то не так. Он не просто волновался, но и выглядел испуганным.

— Лика, ты не могла бы пригласить сюда Михаила? Мне нужно с ним переговорить.

Лика ничего не заподозрила в этой просьбе странного и пошла звать Мишу. Но в какой-то момент она все же решила выяснить, в чем дело. Обычно Валера не имел никаких дел с Ликиным компаньоном.

— Ты с ума сошел? — закричал вдруг Валера, увидев Мишу, входящим в дверь.

Лика резко остановилась и спряталась за выступ в коридоре. Миша вернулся и плотно прикрыл дверь. Лике не было слышно ни слова. Она придвинулась к комнате и попыталась прислушаться. Ей были слышны лишь самые громкие слова, которые никак не связывались в общий контекст разговора. И ей все это не нравилось. Тайны ее жениха перестали казаться ей безобидными. Что мог увидеть такого в хранилище Валера? Что могло его так вывести из себя? И как с ним связан Миша? Насколько ей было известно, они не общались, не дружили и не встречались друг с другом ни по каким вопросам. Все разруливала Лика.

Вечером Валера повел Лику ужинать в ресторан. Он выглядел спокойным и даже был весел.

— Валера, я хотела бы задать тебе вопрос, — сказала Лика, когда он налил ей в бокал вина.

— Задавай, но мне бы не хотелось говорить о завтрашней выставке.

— Я не о ней.

— Тогда я слушаю.

— Что сегодня произошло в хранилище? Что тебя так напугало? Зачем тебе Михаил? Ты никогда с ним ничего не решал.

— Женщины все такие? — усмехнулся Валера.

— Ты о чем?

— Ты сказала, что хочешь задать мне вопрос, а прозвучало три в одном.

— Так ты мне расскажешь?

— Нет. Там ничего рассказывать. Он просто просил меня кое-что ему привезти.

— Понятно. Говорить ты не хочешь.

— Анжелика, ты прекрасна в гневе. Я хочу тебе кое-что сразу обозначить. Я хоть и собираюсь стать твоим мужем, но я имею права на личную жизнь, свободу и творчество без границ, которые ты мне все время пытаешься выставить. У меня не может быть вся жизнь под твоим присмотром.

— Я ни в чем тебя не ограничиваю. С чего ты взял?

— Так вот и не спрашивай меня ни о чем. Тем более о каких-то мужских делах. Ты все равно ничего не поймешь.

Лика слушала вежливый и спокойный тон Валеры и понимала, что она находится в данный момент под асфальтовым катком, под очень вежливым, улыбающимся механизмом. Это было нестерпимо обидно. Жених не повышал голос, не оскорблял ее