Маленькая жестокая правда - Дженнифер Линн Барнс

Я обошла гольф-кар сзади.

– Помоги мне толкать его, – попросила я. – Либо так, либо он остается здесь.

Я уже было решила, что Виктория начнет настаивать на ответах, но она этого не сделала.

– Нам понадобится свет. – «Белая перчатка» была поразительно спокойна. И на удивление рассудительна. – Мобильные здесь не ловят, так что возвращаться на вечеринку нам придется самим. Фары будут куда надежнее, чем фонарик на телефоне.

Я прислушалась, но других групп не было слышно. Как далеко мы забрались? Насколько велик этот лес?

– Толкай, – сказала мне Виктория. – Лили, если тебе трудно идти…

– Я тоже могу толкать.

Почему-то у меня возникло ощущение, что после того, как Виктория увидела мою кузину с этой стороны, для Лили не составит труда получить приглашение на следующее мероприятие «Белых перчаток».

И нам повезет, если оно не убьет нас.

– Мы хотя бы знаем, в каком направлении движемся? – спросила Лили пять минут спустя.

Я уже собиралась ответить, но Виктория опередила меня:

– Я всегда точно знаю, где нахожусь. Это у нас семейное.

– Тихо! – внезапно сказала я. Они подчинились. – Слушайте!

Тишина отступила, и в отдалении послышались голоса – люди! Они разговаривали. Смеялись.

– Сюда! – закричала Виктория.

Мы с Лили присоединились, но безрезультатно.

– Мы могли бы пойти в том направлении, – сказала я, осматриваясь. – Но тогда нам придется оставить гольф-кар здесь. Кустарник слишком густой, а деревья стоят слишком близко друг к другу. Мы ни за что не пройдем, толкая его перед собой.

Мы погрузились в молчание и опять услышали смех. Он был едва различим, но все же.

Виктория снова переключила свой телефон в режим фонарика.

– Думаю, этого света должно хватить.

Мы с Лили следовали за ней по пятам. Наконец голоса стали громче, а между деревьями появился просвет, и я смогла различить очертания гольф-кара. Только когда мы подошли ближе, я поняла, что он припаркован – и пуст.

Секунду спустя я снова услышала голоса, и мое сердце дрогнуло – один из них был мужским. Я посмотрела на ключ, который все еще лежал в обнаруженном гольф-каре. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это брелок, но не наш.

Ни змеи, ни розы.

Виктория посветила фонариком на ключ, и я увидела, что это брелок от «Мерседеса».

Где-то впереди треснула ветка. Виктория повернулась, и свет от фонарика – вместе с ней. Сначала я увидела одежду, аккуратно развешанную на низком сучке ближайшего дерева, а в следующую секунду в поле зрения появился обнаженный мужчина и повернулся в том направлении, откуда он только что появился.

Лили, стоявшая рядом со мной, сдавленно прошептала:

– Папа.

Я как-то между прочим думала, что у отца Лили, возможно, роман на стороне, но есть разница между тем, чтобы думать о чем-то и увидеть это воочию. В прямом смысле.

У меня мелькнула нелепая мысль, что, возможно, это тетя Оливия была здесь с ним, но в следующую секунду перед нами появилась женщина. Она увидела фонарик, в отличие от дяди Джея Ди, который был слишком увлечен своим занятием – и ею, – чтобы заметить нас.

– Джей Ди, – тихо произнесла женщина.

Я уставилась на нее, пытаясь осмыслить то, что вижу. У женщины, которая потянулась, чтобы снять с дерева свою одежду, были светлые волосы, но черты лица и оттенок кожи поразительно напоминали Викторию.

Я знаю эту женщину. Я пыталась убедить себя, что это какой-то абсурд, что это невозможно, но потом дядя Джей Ди произнес слово, которое окончательно вогнало меня в ступор.

Он уткнулся в шею женщины и промурлыкал:

– Ана…

Глава 23

Лили громко всхлипнула. Ее отец увидел ее, увидел нас. Он лихорадочными движениями принялся натягивать штаны, затем последовала череда запинающихся объяснений, ни одно из которых не стоило и гроша ломаного. Вопросы, проклятия, требования, – а я стояла там и думала лишь о том, что эта женщина, находившаяся рядом с отцом Лили, эта обнаженная женщина, с которой у него был роман, за двадцать лет ничуть не изменилась.

Ана София Гутьеррес. Она не умерла. Она не пропала без вести. Она была здесь, натягивала платье через голову. Она смотрела на Лили, на Викторию и на меня.

– У Лили кровь. – Виктории каким-то образом удалось более или менее взять себя в руки. – Мы попали в аварию. Она ударилась головой. Сильно.

– Лили… – Дядя Джей Ди поперхнулся, произнося ее имя.

– Нет! – Лили говорила не шепотом, но мне пришлось напрячься, чтобы расслышать ее.

– Нет, – повторил Джей Ди. – Ты ударилась головой?

– Не подходи ко мне. – Лили отступила на шаг. Она дрожала всем телом. – Не разговаривай со мной. Не прикасайся ко мне.

Я встала между ними. В моей голове роились миллионы вопросов, но прямо сейчас не имело значения, что эту женщину звали Аной и что мы с Кэмпбелл искали ее. Важно было лишь то, что Лили было больно, во всех смыслах этого слова.

Ее сердце было разбито вдребезги.

– Сойер, – Джей Ди обратил свое внимание на меня. – Что случилось?

Я ненавидела его за то, как он поступил с ней, так сильно, как никогда не смогла бы ненавидеть за себя.

Лили, стоявшая позади меня, схватила меня за руку. Сначала я решила, что она использует меня как щит.

А потом она упала.

Лили пришла в себя как раз в тот момент, когда мы выбрались из леса. Она молчала, когда другие «Белые перчатки» окружили нас, когда Кэмпбелл и Сэди-Грэйс подошли спросить, что происходит, когда Ана тоже вышла из леса и все начали перешептываться.

Лили молчала весь путь до машины.

Молчала всю дорогу до больницы.

Я осталась с ней, хотя это означало остаться с Джеем Ди. Кэмпбелл написала, что они с Сэди-Грэйс тоже скоро будут. Я позвонила Лилиан. Что еще мне оставалось делать? В отделении неотложной помощи врачи отправили Лили на компьютерную томографию, и как раз в этот момент приехали Кэмпбелл и Сэди-Грэйс.

– С Лили все в порядке? – спросила Кэмпбелл, а затем, поскольку ее нельзя было уличить в излишней заботливости, добавила: – Ужасно невежливо со стороны Мисс-Хорошие-Манеры доставлять неудобства другим из-за травмы головы, полученной по неосторожности.

– Лили не в порядке, – ответила я.

Кэмпбелл оказала мне услугу, не спросив про меня.

– Лили… умерла? – в ужасе спросила Сэди-Грэйс.

– Ей делают томографию, – пояснила я.

Прошла секунда или две, прежде чем последовал следующий вопрос, и за это время я собрала все свои силы, чтобы не оглянуться на Джея Ди,