Рай с видом на ад - Владимир Григорьевич Колычев

— Ну что там? — заметив Бориса, снизу, со стороны моря, крикнул Марков.

И Варвара с ним, и Полина, вся вчерашняя компания в сборе. Никто их вчера не грабил, ночь прошла спокойно, утро началось с жары, море не совсем теплое, но купаться можно, вода чистая, прозрачная. Борис обязательно окунется. Если Рудольф вдруг в спину не ударит. Из карабина. Или просто с обрыва вниз не столкнет.

В ответ на заданный вопрос Борис хотел схватить Рафаэля и скинуть его вниз, но снова подумал о Рудольфе и осадил самого себя.

— Да пока нормально! Рафик привет вам передает! — крикнул он.

— А Рудик?

— Мы лучше сами к вам сейчас спустимся! — засмеялся Роман.

Он сам вызвался идти с Борисом, спортивного вида, физически развитый, подъем дался ему относительно легко. Шел быстро, уверенно, нигде не оступился. Но и Борис на обратном пути ни разу не дал себе слабину, не спотыкался, не падал, одежду о ветки деревьев не рвал. Но главное, на змею ни разу не наступил. Не попадались гадюки у них на пути.

Зато на дороге от домов к пляжу они увидели девушку с рюкзаком за плечами. Короткие густые волосы светло-русого цвета, яркий взгляд, задорный носик, полные губы, явно подкачанные, но правильной формы, не бесформенные плюшки какие-то. Светлая в клетку жилетка надета на голое тело, юбка в полоску скорее короткая, чем длинная, запыленные кроссовки на высокой пружинящей подошве. На открытом предплечье наколка — крупная божья коровка на зрелом одуванчике. Ноги не сказать что длинные, но сильные, икры рельефные, наружные мышцы бедра красиво переливаются в движении.

— Привет! — девушка призывно помахала рукой.

Улыбка яркая, светлая, зубы будто фарфоровые. Не юная уже, близко к тридцати, но первая зрелость ей к лицу.

— Приехала? — по-свойски спросил Зайцев.

— Пешком шла. От поселка! — Девушка похлопала по смартфону, который лежал у нее в боковом кармане жилетки.

Рюкзак небольшой, функциональный, свернутый в рулон спальный коврик приторочен, в сетчатом кармане бутылка воды, выпитая наполовину, причем вынимать ее не надо, снял с наплечного ремня трубочку, вставил в рот и посасывай в свое удовольствие. Девушка спортивная, ноги сильные, кроссовки удобные, двадцать километров для такой раз плюнуть.

— А почему не позвонила?

Борис остановился, Зайцев обошел его, приблизился к девушке, обнял ее за талию и застыл, не зная, что делать дальше, целовать или нет. Она же такими вопросами не задавалась, прильнула к нему и, приветливо глянув на Бориса, чмокнула Романа в губы. Он не ответил, глянул в сторону своего дома, вдруг жена с ребенком идет.

— Борис, знакомься, Алиса, наша с Калерией няня.

— Ну да, няня.

Подозрительно глянув на Зайцева, девушка заставила себя улыбнуться и шагнула к Борису, протянула руку — для знакомства.

— Алиса!

Пальцы длинные, красивые, а ногти относительно короткие, с гелевым покрытием, но лишь слегка удлиненные.

Борис представился, так вдруг захотелось поцеловать протянутую руку, но он всего лишь нежно пожал пальчики. Алиса улыбнулась так, как будто он поцеловал ее как минимум в губы. А из-за утеса показалась Полина, как будто что-то почувствовала. Варвара с ней. А со стороны дома показалась Калерия с ребенком на руках. Что это, женская интуиция? И воплотилась, и окрылилась, летает по домам, по пляжам, письма счастья раскидывает. Или несчастья.

— Почему не позвонила? — спросил Роман.

— А знала, что ты… — Алиса глянула на Калерию, повернула голову к Полине и Варваре. — Знала, что вы по лесу гуляете. Грибы собирали?

— В мае грибы не собирают, в мае грибы сажают, — с самым серьезным видом сказал Борис.

— Грибы сажали?

— Манекены у нас по горам бегают, — с той же серьезностью сказал Зайцев. — Манекены ловим.

— Это шутка такая? — Алиса нахмурилась, весело глядя на него.

Она просила, умоляла не разыгрывать ее. Устала она с дороги, голова плохо соображает, вдруг возьмет да поверит.

— Манекены настоящие. И карабин у них настоящий. Одного застрелили, другого задушили.

— Не надо так шутить!

Алиса беспомощно смотрела на Калерию. С одной стороны, казалось, ее поджимала работодательница, мужа которой она поцеловала в губы, с другой стороны — какая-то жуткая правда. Насчет манекенов Роман мог шутить, но зачем ему пугать убийствами? А еще Полина с Варварой совсем рядом, уже на ближних подступах. И понесло их с утра на пляж.

— Это не шутки! У нас военное положение. — Зайцев благодушно улыбался, но его внутренний настрой все равно не нравился Алисе.

— Мне уехать?

— Ну зачем же? Если приехала, работай!.. На пляж зачем шла?

— Ну так на море глянуть.

— Из окна твоей спальни будет отличный вид.

— А это кто у нас тут такой красивый? — включилась в разговор Варвара.

Она обогнала Полину, вырвалась вперед, но при этом не забывала посматривать на мужа, который также шел к Алисе — как муха, нацеленная на мед. Панама на голове, купальные шорты, шлепки — и вид у него пляжный, и настроение соответствующее. Никакого желания думать о злобных манекенах.

— Няня Мишутки, — сказал Борис, кивком указывая на Калерию.

Женщина шла, смотрела на Алису и странно улыбалась. С одной стороны, она и рада, что пришла помощь, но с другой — Алиса представляла угрозу для семейного спокойствия. Даже Полина, и та хмурила брови. Конечно же, она переживала вовсе не за Романа.

— Радионяня? — сострила Варвара, с подозрением разглядывая Алису.

— Могу и радионяней быть, — покладисто улыбнулась девушка.

— А секс-куклой?

— Варвара Сергеевна! — пристыдил соседку Зайцев. И громко, чтобы слышала жена, сказал, обращаясь к Алисе: — У нас тут один товарищ, ныне покойный, с куклой из секс-шопа жил.

— С этой? — Алиса кивком указала на Варвару.

— Что?! — взвилась та.

Но Алиса лишь едко усмехнулась в ответ. И с той же ухмылкой повернулась к Калерии. Как будто собиралась отождествить с резиновой женщиной и ее.

— Здравствуйте, Калерия Тимофеевна!

— И тебе, Алиса, не хворать! — поздоровался вместо жены Зайцев и, обняв Алису, повел ее навстречу Калерии. Девушка не упиралась, но все же он применил силу, чтобы сдвинуть ее с места.

— Давай, уводи эту козу! — в сердцах плюнула вслед девушке Варвара.

Алиса возмущенно повернула к ней голову, хотела оскорбить в ответ, но Зайцев что-то шепнул ей на ухо, и она успокоилась, ускорила движение. Калерия остановилась, покачала головой, осуждая няню, и, вздохнув, взглянула на Варвару, взглядом прося прощение. А Зайцев продолжал уводить Алису к дому, и Калерия пошла за ними.

— И откуда такие суки берутся? — с трудом сдерживая гнев, спросила Варвара.

Борис мог бы сказать, что не Алиса начала первой, но промолчал. И не Варвара его пугала, а женская солидарность. Заступится