Приют одинокого слона, или Чешские каникулы - Татьяна Рябинина

- Если не сказать все.

Разговаривать с Лорой об убийстве не хотелось. Но Вадим знал, что отвязаться от нее практически невозможно. Разве что невежливо встать и уйти. Но уйти - значит, начать такой же разговор с Оксаной, которая наверняка не спит и ждет его. Почему-то разговаривать с ней о Генке казалось совершенно невыносимым. Может быть, после ее слов, что она ехала в Чехию с намерением... разобраться с ним?

- Послушай, Вадик, а почему Ксана с такой уверенностью заявила, что Генку убили? Якобы он не мог так упасть башкой на угол. Но ведь это все на глазок. Меня смущает другое. Все-таки я худо-бедно знаю анатомию. Насколько мне известно, среди нас спецназовцев нет. Из вас даже в армии никто не служил. В потемках с одного удара так бахнуть по виску, что сразу насмерть, - это надо постараться.

- Откуда ты знаешь, что с одного удара? - насторожился Вадим. - Разве ты подходила к нему близко?

- А как же! Это ведь я его нашла. И потом, чему ты удивляешься? Мы же решили, что он упал и ударился об тумбочку. Что же он, по-твоему, пять раз мог об угол биться? Нет, ты мне зубы не заговаривай. Кто мог так точно его угостить?

- Разве что ты, - хмыкнул Вадим. - Сама сказала, анатомию знаешь. Да и силенок у тебя хватит, девушка крепкая.

- Сдурел? - возмутилась Лора.

- В чем-то ты, старушка, конечно, права. Специально так ударить сложно. А вот случайно, все в том же пресловутом состоянии аффекта, - вполне. Я очень даже могу себе это представить.

- Ничего себе случайности! Ямщик, похоже, ты гонишь!

- Отнюдь. Когда я работал у Забужинского, адвоката, еще в универе, был один случай. Мужик ругался с женой, так, по-бытовому, она его как-то обозвала, он рукой махнул, хотел ей по щеке хлопнуть, даже не пощечину, а слегка, тыльной стороной. Она головой дернула, а у него на пальце перстень с печаткой был. Не поверишь, вот так же висок пробил, насмерть. Я потом с экспертом говорил, он сказал, что совершенно случайно получился страшнейший удар, называется «хвост дракона». А мужик в единоборствах ни ухом, ни рылом. Даже утреннюю зарядку никогда не делал. А ты говоришь.

- Едем в Париж. Ладно, пусть так. А вот Лидочка почему-то соврала.

- Что соврала?

- Что не была в Генкиной комнате и не видела слона. Еще как была и еще как видела. И руками лапала.

- Ты думаешь, это она?

- Я же сказала, мне не верится, что это убийство, - отмахнулась Лора. - Но если я все-таки ошибаюсь, у Лидочки в моем списке будет самый высокий рейтинг.

- Почему? Кстати, ты сказала такую фразу: «Думаешь, непонятно, куда ты ходила посмотреть на горы...»

- Вот вы где! Попались! - из кухни вышел Миша.

- Ты тоже не спишь? - совсем другим голосом, как обычно, вздорно-капризным, пропела Лора.

- Спустился водички попить.

- Ладно, - Лора резко встала, ее качнуло, и она чуть не упала. - Пора все-таки баиньки. Хоть попытаться. Спасибо, мы хоть не рядом с Геночкой. В смысле, не в соседней комнате.

Спотыкаясь и хватаясь за все, что попадалось под руку, Лора двинулась в сторону лестницы. Миша провожал ее брезгливым взглядом - это было заметно даже в полумраке. Он тяжело вздохнул, пламя свечи запрыгало, бросая на лица причудливые тени.

- Тебе не кажется, Вадим, что... все врут? - сказал он вполголоса.

- И я?

- Да.

- И ты?

- Да, и я, - помедлив, ответил Миша.

- Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд. Впрочем... Наверно, ты прав. Причем, не только врут, но еще и недоговаривают.

- Ну, это просто разновидности вранья. Обычно врут женщины, а мужики кое о чем умалчивают, говоря при этом часть правды.

- Миш, а может, руки на стол?

- То есть? - не понял Миша.

Вадим чиркнул зажигалкой - огонек свечи чадно замигал, готовый вот-вот погаснуть. Обжег палец, выругался, снова чиркнул. Наконец пламя снова поселилось на фитиле.

- Не играл в детстве? - спросил он, пряча зажигалку в карман. - Несколько человек сидят и передают под столом из рук в руки какой-нибудь мелкий предмет. А тот, кто водит, говорит: «Раз, два, три, руки на стол!». Все кладут руки на стол. А он говорит либо «убирай», либо «здесь». Если ошибся, водит снова. Так, может, руки на стол?

- Нелогично, - усмехнулся Миша. - Все равно гадать, у кого под рукой. Тогда уж скорее карты на стол.

- Тбк ты и положишь карты.

- А ты положишь?

Снова повисло тяжелое молчание.

- Значит, остаемся при своих, - сделал вывод Вадим.

- Мне неприятно это говорить, но...

- Ты подозреваешь меня?

- Нет. Оксану.

- Потому что она призналась, что хотела убить Генку? - сухо поинтересовался Вадим.

- Нет. Просто... Уж слишком она нервничала.

Вадиму так совсем не показалось. Наоборот, жена была странно, даже неестественно спокойна. Но возражать он не стал, ожидая продолжения. Впрочем, больше Мише сказать было нечего.

- А ты... подозреваешь кого-нибудь? Конкретно? - спросил он.

- Не знаю. Только что Лорка сначала пыталась доказать мне, что это никакое не убийство, а несчастный случай. А потом покатила бочку на Лиду, - последнее он сказал с легкой мстительной ноткой.

- И что? - испугался Миша.

- Да ничего. Пришел ты, и она убежала.

- Вернее, уковыляла. Так что она сказала?

- Я говорю тебе, ничего сказать не успела.

- Ты все-таки не ответил, - настаивал Миша, - ты тоже подозреваешь Лиду?

- Тогда уж Лору.

- Почему?

- Да потому же. Слишком уж нервничает. К тому же наркоша. И пьяная была в хлам.

- Послушай, Вадик, ты должен это знать. - Миша откинулся на спинку кресла и закусил костяшку большого пальца. - Если металлический предмет упал в снег, на нем останутся отпечатки пальцев?

- Ты про слона? Трудно сказать. Тут от многого зависит. Плотность снега, влажность, температура, время нахождения в снегу. Обычно кожное сало замерзает, а вот когда предмет из снега достают, оно оттаивает и отпечатки деформируются. Скорее всего, идентифицировать их будет сложно. Да и что толку? Слона все лапали. Постой-ка! Лора сказала, что Лида соврала. Ну, что она не видела слона и даже не была в Генкиной комнате. Я теперь точно вспомнил. Была. Лорка права. Мы все как раз вышли, а Лида зашла. Еще сказала, что должна же она взглянуть на реликвию. Почему тогда сказала, что не была там?