Искатель, 2001 №3 - Александр Николаевич Андрюхин

команда разделилась: Вальдемар с Лехой отправились за той самой женщиной, которую нужно было ликвидировать, и больше не возвращались. Что там у них произошло, неизвестно. Но в результате их повязали на квартире учительницы, а сама она исчезла. Особенно удивило бандитов то, что когда по телевизору показывали Леху с Вальдемаром, они оба были с разбитыми головами.

— Крутая баба! — сплюнул под ноги один из них.

— Думаешь, ей кто-то помог?

Тут бандиты опять вспомнили про какого-то Киселя, долго качали головами и говорили, что не случайно вслед за этим сюжетом показали его фоторобот.

Потом у одного из них зазвонил сотовый. Поднеся его к уху, он произнес «слушаюсь!» и направился к подвалу. Ключ в двери заскрежетал, железная дверь отворилась, и в световом проеме нарисовалась его фигура.

— На выход, — сказал он коротко, и Берестов покорно стал подниматься по ступеням.

Его привели в ту же гостиную, что и утром, и поставили перед начальством по стойке смирно. Они оба сидели в креслах и потягивали что-то из жестяных банок. Первого Берестов уже видел, а второй, судя по всему, был главнее. На его шее красовалась черная бабочка, а ноги были обуты в лакированные ботинки. Черные волосы были набриолинены и зачесаны назад. Глаза карие и очень внимательные. Брови сросшиеся. На одной из них шрам. Он осмотрел Берестова с ног до головы и спросил у него с иностранным акцентом:

— Вы занимаетесь спортом?

— Нет, — пожал плечами Леонид.

— А хорошо умеете стрелять?

— Нет. Стреляю я неважно. В армии всегда мазал.

— Это очень плохо, — покачал головой иностранец. — Вы, русские, очень ленивые, потому и ничего не умеете.

— Не такие уж мы и ленивые, — возмутился Берестов. — Кое-что мы умеем. Например, морды бить. И бьем их получше, чем вы, американцы.

— Я не американец. Я англичанин, — поправил иностранец.

— Мне это один черт!

— А мне не один. Вы товар не высшего класса. На вас спроса нет. Спрос сейчас на молодых, спортивных, сильных, а вы?

— Я журналист, а не спортсмен, — произнес Берестов с обидой.

— Мне не нужны журналисты. Мне нужны работники.

— А журналисты, по-вашему, не работники? — удивился Берестов.

— Русские журналисты не годятся даже на то, чтобы мести улицы. Но вас в виде исключения я куплю за полцены. Есть одно место в цехе.

— Но, мистер Ричард, мы на бензин больше потратились… — зашевелился в кресле парень с рыбьими глазами.

— Или за полцены, или пускайте в расход, — отрезал иностранец. — На такого заявок нет.

Продавец в кресле махнул рукой, и Берестова, грубо схватив за руки, потащили к «Форду». Толкнув в салон, ему мигом закатали рукав и всадили укол. В ту же секунду глаза его помутнели, он дернулся в какой-то неистовой судороге и без чувств свалился на сиденье.

Очнулся он в какой-то чистенькой, маленькой лаборатории, на жесткой кожаной кушетке. Сколько он был в небытии, Леонид не знал и приблизительно. В голове шумело.

Берестов поднял голову и заметил, что он совершенно голый. Вокруг никого. У стены стоял какой-то медицинский аппарат, похожий на рентгеновский. Берестов поднялся и подергал дверь. Она была закрыта довольно плотно. «Попробовать разбежаться и выбить ее плечом», — мелькнула в голове мысль. Он отошел к противоположной стене и уже хотел скомандовать себе «марш!», как дверь сама собой отворилась и в нее вошел тот самый иностранец с бабочкой и в лакированных туфлях. За ним вошли два угрюмых бугая.

— Все русские начинают одинаково — с вышибания двери, — произнес он презрительно. — Ни один не пробовал вступить в переговоры.

— С кем? — удивился Берестов.

— Со своим новым хозяином, — ответил иностранец и указал глазами на висящий под потолком светильник.

Берестов догадался, что это был наблюдательный глазок.

— Итак, — деловито произнес мистер Ричард, — пока вы спали, мы вас обследовали. Несмотря на то, что вы пренебрегаете занятиями спортом, состояние ваше не такое уж и плохое. Встаньте на машину!

Иностранец указал на рентгеновский аппарат у стены. Берестов покорно взошел на него и прижался к экрану. Иностранец сел напротив.

— Неплохо, — произнес он. — Легкие хорошие. Еще бегаете без одышки. Очень жаль, что вы не стрелок. Мне сейчас нужны стрелки.

— Что вы все заладили: «Мне да мне!» — произнес в раздражении Берестов. — Вы кто здесь? Господь Бог?

— Забудьте о Боге, — произнес иностранец. — Теперь вы будете служить только мне.

— Откуда такая уверенность? — возмутился Берестов.

Иностранец поднялся с места и широко улыбнулся.

— Не только служить, но и поклоняться мне, как Богу. А кто не будет служить и поклоняться мне, тот будет убит.

— Да вы зверь! — удивился Берестов.

— Совершенно верно, — качнул головой иностранец. — Я — зверь. Это про меня сказано в тринадцатой главе Апокалипсиса: «И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя говорил и действовал так, чтоб убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя. И он сделает то, что всем — малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам — положено будет начертание на правую руку их или на чело их». Так что, Берестов, готовьте свою правую руку и лоб. Я вас буду метить.

Маргарита в ужасе закрыла рот и, издав короткий стон, попятилась назад. Он смотрел на Маргариту мутными и совершенно безумными глазами, сжимая в дрожащей руке окровавленный скальпель и, кажется, совсем ее не узнавал. Около двух минут они молча смотрели друг на друга, наконец, он, качнувшись, угрюмо двинулся на нее. Маргарита с визгом кинулась на второй этаж, забежала в спальню и забилась в платяной шкаф.

Через некоторое время она услышала на лестнице его тяжелые шаги. Они протопали в музыкальный зал, затем в кабинет, наконец в соседнюю спальню и зловеще направились к ней. Он переступил порог спальни и остановился. Несчастная услышала, как его рука заскользила по стене, наткнулась на выключатель и зажгла настенную лампу. С минуту было тихо, после чего его шаги стали тихо приближаться к шкафу.

Уже наполовину отключившаяся Маргарита почувствовала, что он остановился рядом. Она даже услышала его шумное дыхание, но преследователь почему-то не спешил распахнуть дверцы. Маньяк минуты две безмолвно принюхивался у шкафа, затем неожиданно постучал. От этого стука сердце девушки провалилось в бездну. Она мысленно попрощалась со всеми, и сознание ее уплыло.

— Маргарита! — услышала она откуда-то со стороны. — Я чувствую по запаху, что вы здесь. Я очень болен. Мне нужно поспать. Извините, что невольно напугал вас. Я не хотел. Вы ложитесь здесь и ничего не бойтесь. Завтра я буду в норме.

В ту же минуту шаги его стали