Ловкая страсть - Валерий Георгиевич Шарапов

— Зачем он приходил?

— Чайку попить. С наливочкой.

— Я бы тоже сейчас… наливочки… граммов триста пятьдесят.

Даша прошла на кухню.

Глава 3

Виа феррата

Не обладая совершенным знанием, не сможешь пользоваться шпионами. Не обладая гуманностью и справедливостью, не сможешь применять шпионов. Не обладая тонкостью и проницательностью, не сможешь получить от шпионов действительный результат.

Сунь-Дзы. Трактат «Искусство войны». VI век до нашей эры

2016 год. Март. Санкт-Петербург

«Творческий беспорядок» в мастерской художника — одна из составляющих царящей там атмосферы. По всей видимости, без нее художники не могут работать. Или не хотят. В мастерской, куда юная художница, а по совместительству агент ФСБ, привела американского коллекционера и мецената Стива Хариса, антураж не отличался особой оригинальностью. К стенам были прислонены десятки рам и багетов различных размеров. На полу валялись пустые тюбики из-под краски, а посредине комнаты стоял мольберт с недорисованным натюрмортом. На столике стояла обыкновенная серая миска с овощами и потертый кувшин. Невдалеке на специальном постаменте красовался бюст Венеры, над ним несколько рисунков этого бюста с разных ракурсов. На стенах висели картины без рам, рисунки, наброски на самые разные темы — природа, портреты, обнаженная натура. Стив Харис, высокий импозантный мужчина в дорогом костюме и в очках в золотой оправе, ходил по комнате и рассматривал картины.

— Потрясающе, потрясающе, есть очень интересные работы. Я обязательно несколько куплю, — сказал Стив на английском языке.

— Вообще-то я их не продаю, — ответил ему милый женский голос тоже по-английски. Можно было предположить, что голос принадлежал девушке лет восемнадцати-двадцати.

— Как? Почему? — удивился Стив. — Художник должен рисовать для других. Это его профессия. Професьон де фуа, как говорят французы.

— Стив, если тебе что-то понравилось, возьми так, дарю.

— О нет, любой труд должен быть оплачен. Тем более такой замечательный труд, Лерочка.

Стив продолжал ходить по комнате, потом подошел к девушке и взял ее за руку.

— Хочу есть. Не желаете ли отобедать, миссис Лера? Приглашаю в самый дорогой ресторан в городе.

— Можно. Только никаких устриц. Не люблю их.

Стив рассмеялся.

— Я их тоже не люблю. Предпочитаю борщ и пельмени.

— Нет, я бы предпочла лазанью и ризотто.

2020 год. Сентябрь. Санкт-Петербург

Даша в маечке и трусиках занималась гимнастикой и физическими упражнениями. Она делала растяжку, поднимала штангу, била руками и ногами по мешку с песком. Майка намокла, и по лицу Даши стекали капли пота. Девушка недавно увеличила нагрузку и занималась по утрам ровно час.

Через час Даша вошла в душ и, чувствуя упоение, встала под жесткие струи воды.

В данный момент специальная операция по ликвидации объекта, проводимая под руководством генерала Болотникова, проходила без ее участия.

В телестудии на экране мониторов с различных ракурсов было видно, как выступает мужчина лет пятидесяти; монтажер нажал кнопку, и на экране появился титр: «Гофман Виктор Модестович, председатель партии “Единение”, кандидат экономических наук». Рядом с ним сидела симпатичная ведущая Ника Харламова. Она задавала гостю вопросы, он на них отвечал.

— Пока мы будем бездействовать, страну будут продолжать разворовывать! — вещал Гофман. — Ну ничего, мы не сидим сложа руки, наш Комитет противодействию коррупции набирает силу…

В процессе выступления Гофман допил трехсотграммовую бутылку воды. В телестудиях всегда жарко, так как световые приборы раскаляются практически до сотни градусов. Они не только светят, но и жарят всех, кто находится в студии, поэтому обычно интервью проходит не дольше 15 минут. Ведущая дождалась, когда Гофман закончит свою речь, и произнесла финальную фразу передачи:

— Спасибо, с нами был председатель партии «Единение», руководитель общественного Комитета по борьбе с коррупцией, председатель Фонда помощи инвалидам труда, кандидат экономических наук, полковник в отставке Виктор Гофман!

В это время через черный ход телецентра прошел агент Службы экономической безопасности России. Дверь была заранее открыта внештатным сотрудником разведки и штатным телецентра. Жить Гофману оставалось чуть больше 10 минут.

Пока Даша в коротком халатике сидела у себя дома на Гороховой улице и пила кофе с бутербродом с сыром, Гофман шел по коридору телецентра. Его сопровождали два телохранителя, которые спасти от смерти его уже никак не могли. Они прошли мимо туалета. Гофман остановился и вернулся.

Он указал пальцем на дверь.

— Пацаны, у меня тут есть дело.

Один из телохранителей кивнул и молча зашел в туалет. Он прошел внутрь, проверил кабинки — там никого не было, потом зачем-то выглянул в окно и вышел в коридор.

— Все чисто, Виктор Модестович, можете заходить.

— Так это ж телевидение, тут приличные люди работают, между прочим. Туалет и должен быть чистым.

Он со смехом зашел внутрь. В это время, если бы кто-то пристально наблюдал за окнами телецентра из стоящего напротив здания бизнес-центра, то он наверняка заметил бы, как кто-то на четвертом этаже перелез из одного окна в другое. Но здание стояло через двор на расстоянии ста метров, и никто специально не приглядывался — было рабочее время, и народ занимался своими делами, поэтому никто этого циркового номера не заметил.

Телохранители терпеливо стояли у туалета и ждали. К ним подошел Дмитрий Нагиев с явным намерением зайти в туалет, но мужчины, стоящие у двери, его не пустили. Он начал возмущаться, но ему вежливо объяснили, что пару минут придется подождать. Дмитрий выругался и пошел по коридору, по всей видимости в другой туалет. Ждать он не стал. В это время из окна туалета выпрыгнул человек с туго стянутыми на затылке в хвостик волосами. Он приземлился на разложенные внизу коробки, выбрался из них, подбежал к стоящей неподалеку машине и сел в нее. Машина сразу же рванула с места. Невдалеке с метлой в руке и открытым ртом застыл дворник-узбек. Нагиев правильно сделал, что не стал ждать, потому что прошло еще десять минут, а Гофман все не выходил. Телохранители начали беспокоиться. Они постучались в дверь и, когда никто им не ответил, вбежали внутрь. На полу около унитаза лежал мертвый Гофман. Он был убит ударом острого предмета прямо в сердце, среди профессионалов такой удар называется «укус шершня». Из раны торчала рукоятка острозаточенного напильника.

По городу неслась серая неприметная машина, за рулем сидел Никита. На нем были темные очки и бейсболка. Вита вытащила из волос шпильку, и они рассыпались по плечам. Она молча смотрела вперед. Первый этап операции прошел успешно — объект был ликвидирован. Второй этап — незаметный уход с места события.

— Результат? — спросил Никита.

— Налицо, как в старые добрые времена…

— То есть все хорошо?

— Все отлично, если не