Завеса зла - Елена Дорош

Лугой. На самом краю Ленобласти, зато не на Таймыре. Адреса, разумеется, на страничке не было, зато женщина указала место работы – Дом детского творчества. Не в поселке, где жила, а в Луге.

Это было большой удачей, поэтому, недолго думая, Настя помчалась на поиск Ксении Бурлак. О подписке вспомнила примерно через пятьдесят километров, но лишь прибавила газу. Черт с ней, с подпиской! Как-нибудь отмажется!

Подумав так, Настя удивилась себе. Всю сознательную жизнь она старалась поступать правильно, считая, что знает, как это. Слово «отмажется» отсутствовало в ее лексиконе. И вот она собирается отмазываться, то есть врать, выкручиваться, юлить, вилять, отбрыкиваться, отбояриваться. И перед кем? Перед полицией!

Это она растет или деградирует? Такой стиль жизни вполне в духе Старостина. Хотя при чем тут Глеб и зачем она о нем вспомнила?

Со злости Настя чуть не пропустила нужный поворот. Пришлось разворачиваться и долго ждать, пропуская встречные машины.

Наконец она выехала на шоссе, ведущее в Лугу, и заставила себя думать о том, что ей предстоит. На это у нее всего пара часов.

Половину пути придумывала легенду. Простенькую, конечно, но ничего другого, кроме поисков старой знакомой, в голову не пришло. Конечно, Оксана была моложе, поэтому в подруги или одноклассницы набиваться не стоит, но поиски знакомой, к которой у нее важное дело, могли прокатить.

Дом детского творчества находился в самом центре и был заполнен детворой всех возрастов. Поймав взъерошенного мальчугана лет семи, Настя спросила, как найти Ксению Бурлак.

– А вон там! – махнул рукой пацан и, вырвавшись из рук, рванул вслед за убегающей по коридору девчонкой.

«Весело живут», – подумала Настя, невольно улыбнувшись, и пошла в указанном направлении.

Ксению она узнала сразу. Низко склонившись над ученицей, она показывала, как правильно наносить стежок на ткань. Вышивалось что-то очень красивое, и Настя не решилась прервать женщину на полуслове.

Наконец Ксения подняла голову, взглянув на посетительницу без удивления.

– Вы из родительского комитета?

– Здравствуйте, Ксения. Нет. Я по другому вопросу. Можем поговорить где-нибудь? – Настя оглянулась.

– Подождите в коридоре, я сейчас, – и на этот раз не выразив никаких эмоций, ровным голосом ответила Бурлак.

«Флегма ходячая, – решила Настя и подумала: – Для работы с детьми – это самое что ни на есть ценное качество. Иначе долго не сдюжишь».

Ксения вышла через пять минут.

– Чем могу помочь?

Выложив свою легенду, Настя умоляюще сложила руки:

– Помогите найти Оксану.

Ксения подняла равнодушные глаза.

– Она умерла. Вы не слышали?

– Господи! Нет! А что случилось?

– Точно не знаю, но сказали, что скончалась в больнице.

К этому повороту Настя была готова, поэтому, немного выждав, – как бы приходя в себя от услышанного, – спросила, у кого можно узнать подробности. Ход был так себе. Зачем узнавать подробности о всего лишь знакомой? Однако Ксения вопросу не удивилась.

– Да не у кого. В Луге ее родных не осталось. В Питере, кажется, жила подруга. Она не местная, но дружили они с детства.

– Вы знаете ее?

– Нет, мы не встречались. Я в Питере бываю редко и почти всегда по работе, так что вряд ли смогу помочь. Могу только фотографию показать, где мы все вместе. Правда, снимок старый. Лет десять назад фотографировались на Оксанин день рождения. Они вместе приезжали сюда, к Иваниным.

То, что Иванина – девичья фамилия Оксаны, Настя уже знала, поэтому, понимающе кивнув, попросила показать фото.

– Оно у меня дома.

– Можно, я подожду и мы вместе сходим к вам домой?

– Хорошо, – с некоторой запинкой ответила Ксения. – Мне минут двадцать осталось.

– А может, чуть пораньше учениц отпустите? А то мне ехать далеко, – испугавшись, что за двадцать минут флегматичный ум Ксении осознает странность настойчивости незнакомки, опять умоляюще сложила ладони Настя.

Помявшись, Бурлак кивнула, медленно двинулась обратно и вышла через минуту.

– Оля доведет занятие до конца, – с некоторым облегчением в голосе сообщила она.

До дома Бурлак Настя уже просто летела, таща девушку за собой. Оказалось, что проехать на автомобиле нельзя: улица перерыта из-за ремонта теплотрассы.

На третий этаж панельного дома они добрались, уже еле дыша. Проходить в комнату Настя не стала, ждала на пороге.

– Вот, – появляясь с альбомом в руках, произнесла Ксения и протянула фотографию.

Настя взглянула и замерла. На фото в группе молодых людей рядом с Оксаной стояла Ниночка Стасюк. И не просто стояла, а обнимала Оксану за плечи. Господи боже! Да они подружки! С детства, как выяснилось.

– А теперь спроси еще раз, кто мог зайти в палату Дмитриевой перед операцией, – прошептала Настя.

– Что? – странно скривив лицо, переспросила Бурлак.

– Спасибо вам огромное, Ксения. Вы такая искусница! Сейчас настоящая вышивка – редкость! А у вас так здорово получается! Вам надо выставлять работы на конкурс!

– Я в прошлом году лауреатом района стала, – зардевшись, сообщила Бурлак.

– Теперь смело можете идти на область! Победа гарантирована! – безапелляционно заявила Настя, фотографируя снимок на телефон.

– Спасибо! – наконец ответила с восклицанием в голосе Ксения. – А что сказать, если спросят, кто приходил?

Но Настя уже не слышала запоздалый вопрос, несясь вниз по лестнице так, словно за ней гнались.

Уже выезжая из Луги, она набрала Старостина, но он снова не ответил, зато позвонил Горин.

– Анастасия Романовна, как вы там, голубушка?

– Нормально, Георгий Янович. Спасибо, что волнуетесь.

– Я не просто волнуюсь. Я переживаю. Места себе не нахожу. Кроме того, у меня совсем нет никакой информации от вас.

– У меня тоже, если честно.

– Вы насчет следствия? Да черт с ним! Я волнуюсь за ваше самочувствие и хотел бы, чтобы вы заехали ко мне за дружеской поддержкой. На работе мы встретиться не можем, у вас дома тоже. Могут неправильно истолковать мой приход. Приезжайте ко мне. Просто поговорить. Вы же помните: я обещал поддержку.

– Я сейчас не дома. Появлюсь в городе часа через два и…

Закончить фразу она не успела.

– Отлично. Я как раз закончу статью. Выпьем чаю с печеньем. Уверяю: на душе полегчает. У нас обоих.

Почему-то решительно отказаться Настя не смогла. В конце концов, Горин от нее не отвернулся. Заодно можно будет незаметно порасспрашивать у него о Ниночке. Они со Стасюк недолюбливали друг друга, но работали все равно бок о бок. Вдруг Георгий Янович видел то, что не замечала она.

Нагромождение зла

Квартира на Декабристов в дореволюционном доме была предметом зависти абсолютно всех. В историческом центре, да еще и до работы, как говорила Ольга, два раза упасть. Два раза упасть в Питере – это значит двадцать минут