Растворенные - Мадс Питер Нордбо

Он встал.

– Давайте отправимся на поиски этих людей. И пусть они будут целы и невредимы.

– Да, конечно, – бодро ответили все, прежде чем покинуть зал. Лиам прекрасно знал, что некоторые уже начали задаваться вопросом, живы ли эти три человека, но никто еще не решался сказать это вслух.

Когда все ушли, Дея села на стол Лиама.

– А что мы?

Он с трудом подавил зевок.

– А мы с тобой снова отправимся в гости к Лис.

– А Нассрин, она займется домом престарелых?

Лиам кивнул.

– Да, а потом присоединится к нам.

– Правда ли, что жена Хенрика – расистка?

Дея листала маленький Коран.

– Я не знаю, но, согласно отчету Насс, на последних выборах она баллотировалась от «Новых правых».

– …рин!

Лиам с удивлением посмотрел на нее.

– Девчонку зовут НассРИН!

Он не стал обращать внимания на ее замечание.

– Когда их группа отправилась на поиски, невестка Вернера определенно дала понять, что она не в восторге от Вольсмосе и людей, которые там живут.

– Ну и что, это повод для допроса?

Он неуверенно пожал плечами.

– Вероятно, у этой дамочки много контактов среди политиков, и есть опасность, что председатель их партии раздует дело, – ответил он. – Нам лучше сначала поговорить с Лис и узнать, способна ли на это ее невестка.

Лиам провел рукой по своей голубой рубашке. Поглажена она была не так хорошо, как ему хотелось бы.

– Вижу, ты решил сегодня отказаться от кожаной куртки? – поддела его Дея.

Лиам усмехнулся и начал собирать вещи.

– Да, это была глупая идея – в это время года.

– Шотландец?

Пожилой полицейский просунул голову в дверь.

– Только что пришло сообщение о пропаже пятидесятичетырехлетней женщины в Колинге. Она исчезла во время утренней пробежки. Объявлен розыск, так как она проходит лечение от психического расстройства.

Лиам бросил быстрый взгляд на Дею и увидел, что она его поняла.

– Нам нужно отправить человека в Колинг, чтобы проверить, не была ли оставлена записка либо в доме, либо где-то на маршруте ее пробежки.

* * *

Беата смотрела на сад. В глубине сада они оставили широкую полосу травы, которая постепенно разрасталась.

– Наблюдаешь за птицами?

Она улыбнулась Питеру.

– Нет, просто решила посидеть здесь немного. – Подтянула ноги под себя в кресле и закуталась в плед. В саду было все еще прохладно.

– Однажды я нашел мертвую птицу, – сказал Питер. – Хотел сделать из нее чучело, но она улетела.

– Так она не умерла?

– Нет, не умерла. Не знаю, может, она была в каком-то трансе.

Беата снова посмотрела на деревья и кусты. На этой неделе Силье была у отца. Они обычно передавали ее друг другу по воскресеньям между двумя проповедями.

– Как сегодня работается? – спросила она.

– Хорошо, – с энтузиазмом ответил Питер. – Я все больше и больше убеждаюсь, что смогу доказать: Аллах и христианский Бог – одно и то же… если, конечно, получу нужную информацию. – Он явно гордился собой.

– Какой информации тебе не хватает?

– Я мечтаю заполучить одно из приложений к Корану, в котором пророк Мухаммед выступает за общение между мусульманами, христианами и иудеями. Как предполагается, эта сура была написана самим Мухаммедом, и существуют только три копии. Есть мусульмане, которые отдали бы жизнь за то, чтобы уничтожить эту суру, так что, если кто-то и располагает сведениями о ней, он будет молчать.

– Уничтожить? Почему?

– Потому что она пронизана дружелюбием и открытостью к другим конфессиям, в отличие от практикуемого сегодня ислама, и именно поэтому так важны мои статьи.

Он жизнерадостно улыбнулся ей.

Беата внезапно почувствовала какую-то безысходность. Она не могла больше слышать об этих статьях. У нее были очень сильные сомнения, что Питер когда-нибудь закончит писать и будет доволен результатом.

– Что ты делал сегодня утром? – сменила она тему.

– Ты о чем?

– Я проснулась в половине пятого, а тебя рядом не было.

– Я не мог уснуть, поехал к морю.

Казалось, ему совершенно не хотелось продолжать этот разговор.

– И ты уехал больше чем на два часа?

– Я не следил за временем, пошел прогуляться по пляжу. Было такое прекрасное утро. Когда я шел к берегу, над лугами поднимался пар.

– Питер, скажи мне, я тебе надоела? Или ты устал от нашей жизни здесь, в этом доме?

Он присел на корточки рядом с креслом и серьезно посмотрел ей в глаза.

– Почему ты так говоришь?

– Не знаю. Я чувствую себя толстой и уродливой, ты вдруг пропадаешь на полночи, а днем прячешься за компьютером.

– Это работа, Беата. – Он поцеловал ее в щеку. – Ты ведь и сама погружена в работу. И ты много времени уделяешь своим родителям, так ведь?

Она опустила глаза.

– Ты же знаешь, я не могу не поддерживать отца.

– Я просто думаю, нельзя ли найти каких-то помощников твоим родителям? Не может же все это быть на тебе, подумай?

– Я нужна им, – сказала Беата обиженно, со слезами на глазах. – Маму нельзя отправлять в дом престарелых, да и отцу нельзя оставаться дома одному. Если все к этому придет, возможно, мы могли бы предложить папе переехать к нам. У нас ведь достаточно места.

Питер посмотрел на нее немного испуганно.

Беата положила руку на свой округлый живот и добавила, что, возможно, это не так уж плохо – иметь в доме старшего родственника, когда появится еще один ребенок. Вообще, то, что она сказала, было такой небольшой провокацией, но ей вдруг показалось, что идея совсем неплохая. После того как три года назад у матери диагностировали деменцию, ситуация с каждым днем ухудшалась. Отцу было нелегко, ведь именно мать была у них движущей силой, именно она прежде поддерживала все контакты. Теперь он почти не выходил из дома, и Беате было его очень жалко, поэтому она старалась каждый день заезжать к родителям.

– Ты нам тут тоже нужна.

Она стиснула зубы и почувствовала зарождающуюся головную боль.

– Я пытаюсь все успевать, Питер. Я работаю ради всех нас, и кто-то из нас должен зарабатывать деньги.

Она тут же пожалела о резком тоне, но Питер уже встал. Он сдержанно кивнул и пробормотал что-то, чего она не расслышала.

– Мне жаль, – продолжила она примирительно. – Я не хотела тебя обидеть.

– Знаю, – кивнул