Пейзаж с убийцей - Светлана Чехонадская

— Нет, — Аня сидела на стуле деревянная и какая-то неживая. — Нет-нет-нет! Это вы! Это не может быть совпадением! Я чувствовала, что здесь что-то неладно! Такая тихая улица, никаких машин! Мы должны немедленно ехать в милицию! Эти бандиты должны понести наказание! Кто это делает?! Ваш Антипов, да?! — Она вдруг зарыдала, отталкивая Елену от себя.

Следующие полчаса были посвящены бегу из комнаты в кухню и обратно. В квартире запахло валерьянкой. Несколько раз Елена чуть не поскользнулась на пролитой воде: первые два стакана Аня отталкивала.

Видно было, что так выходят все переживания последнего месяца: похороны, переезд в эту квартиру, ее, Еленино, появление с разными бредовыми историями, а возможно, и какие-то другие проблемы: несданный зачет, несчастливая влюбленность, мысли о безнадежных — сколько их там у нее? девятнадцать? двадцать? — годах. Все это мы проходили. Были и у нас такие слезы… Одна из главных проблем — почему теперь у нас их нет?!

Только через час Аня успокоилась. Она теперь лежала в Елениной кровати, лицом к стене, всхлипывала, затихая.

— Извините, — наконец, пробормотала она.

— Аня, если тебе нужна какая-то помощь, ты должна мне обязательно об этом сказать! И не только сейчас. И потом — запомни! — что бы ни случилось у тебя в жизни, ты всегда можешь позвонить мне в Москву, можешь приехать. Не стесняйся, я тебя умоляю…

Елена присела на краешек кровати, стала осторожно гладить Аню по плечу. Вначале плечо было твердым и напряженным, но постепенно обмякло.

— Одни из самых теплых воспоминаний в моей жизни связаны как раз с такими предложениями помощи, — задумчиво и немного удивленно сказала Елена. — Один раз я была на грани самоубийства, Москва доконала меня, я ехала в метро и очень холодно обдумывала разные способы, и вдруг случайный человек там же, в вагоне, предложил свою помощь. Он сказал: «Мне кажется, вам трудно. Приходите ко мне работать? Будете курьером в университетской газете. Платят у нас мало, но я могу выбить комнату в общежитии». Это было такое странное, ну просто невероятное предложение! Я понимаю: продавщицей, уборщицей, секретаршей-любовницей, кассиршей в метро, но курьером в газете?! Он написал мне адрес и сказал прийти завтра. Я пришла, уверенная, что он маньяк-убийца… Но это была настоящая газета, хотя и маленькая. У них были вечные проблемы с кадрами, и спустя месяц я начала писать статьи вместо всех уволившихся корреспондентов, представляешь? Тогда я так же, как и ты, думала, что достигнут предел благожелательности, которую судьба испытывает ко мне. Но спустя еще месяц вдруг узнала, что все умные студенты университета, который выпускал газету, берут у индусов приглашения в Индию и отправляются туда делать бизнес. Я стала расспрашивать и выяснила, что в Индию надо везти фотоаппараты «Зенит» и, главное, секундомеры, а оттуда — шелковые жилетки и, если получится провезти много секундомеров, то кожаные пальто с ребристыми плечами… Мой новый начальник познакомил меня со своим братом, тот согласился ссудить деньги. Правда, с жестким условием, что я привезу в качестве процентов не меньше двадцати жилеток!

— Да что за жилетки? — Заплаканная Аня засмеялась и повернулась на спину.

— Спина черная, а спереди индийские узоры… Ты таких и не видела. Ты и свитеров не застала — волшебных мохеровых свитеров серого цвета! Им нет сноса… В Индии хороший товар. Были еще юбки. В них в любую жару прохладно и о них удобно вытирать даже самые грязные руки — все равно ничего не видно… Сейчас таких не найдешь. Как я о них жалею! Это лучшая дачная униформа. Надо было оставить себе пару мешков. Но разве я могла подумать, что буду владеть загородным домом!.. Видишь, к каким последствиям может привести простое человеческое участие?

— Ну, не всегда предложенная помощь меняет нашу жизнь…

— Так глобально — не всегда. Но я как раз хотела сказать, что даже мимолетное участие, которое к нам проявляют, участие без последствий, просто слова «Вам помочь?» — очень важны. Мое второе теплое воспоминание касается такого случая. Я ехала в поезде… — Аня дернулась. — Да, Аня, именно тогда, из Новосибирска в Омск, я была ужасно уставшая, но не могла лечь спать: ждала, когда на ближайшей станции сойдет человек с нижнего места, и вдруг увидела в окне всю эту чудовищную историю, она разыгралась передо мной, и я восприняла ее, как сейчас понимаю, неадекватно. Я не только была напугана, не только поражена, нет, мне еще казалось, что это знамение какого-то окончательного краха моей жизни. Такое, знаешь, дополнительное издевательство. Еще одно доказательство, что мир жесток и равнодушен… Когда поезд поехал, я думала, что упаду в обморок… Но тут проснулся этот человек с нижнего места, взрослый мужчина, полный. Проходя мимо меня, он остановился и спросил: «Что-то случилось? Помощь не нужна?» Он коснулся меня, это было такое теплое прикосновение, я даже сейчас помню температуру его тепла — и у меня внутри тоже все как-то оттаяло. Я поверила, что всегда смогу разыскать этого человека и сказать ему: «Мне нужна помощь. Давайте, помогайте!» — и он воспримет это как должное… Я еще больше скажу: мне кажется, тот момент был поворотным в жизни. Не сразу все наладилось, и мысли о самоубийстве были уже после этого эпизода, но внутренне я была готова к тому, что чужой, посторонний человек способен просто так предложить помощь. Может, поэтому я и не побоялась ехать к редактору университетской газеты? То есть в какой-то мере та бесполезная теплота в поезде оказалась для меня куда более важной, чем полезная помощь, предложенная в метро… Вот такие хорошие моменты, Аня.

— Лучше, чем те, когда на вас посыпались из ваших индийских свитеров пачки денег? — улыбаясь, спросила Аня.

— Ты не поверишь, но гораздо лучше!

— Ладно. Давайте все-таки завтракать. Я ведь для этого зашла к вам в комнату — чтобы позвать… Я яйца сварила. Всмятку…

— Ах, вот что разбилось, когда я искала валерьянку и уронила ковшик!..

Они сидели на кухне, ели хлеб с маслом (разбитые яйца оказались последними), от чашек с кофе поднимался уютный пар. По нему как-то было понятно, что за окнами холодно. Отопление уже включили, но все равно хотелось греть руки о чашку. «И окна запотевают! — подумала Елена. — Это по ним определяется температура на улице… Миша прав: столько незаметных наблюдений проносится в нашей голове каждую секунду! А есть еще внутренняя химия организма, которая непрерывно перенастраивается и меняет наше восприятие мира».

— Меня парень бросил, — сказала Аня. — Точнее, как бросил… Я думала, он будет моим парнем после… всего… А он даже не смотрит теперь.

— Ну и плюнь.

— Я, наверное, очень некрасивая, да?

— Красивая… Молодая — значит, красивая.

— Красивых не бросают.

— Разных бросают…

— Лена, а вы почему не замужем?

— Не вышла, дура, в двадцать пять, а сейчас очень трудно. Все недостатки замечаешь, кажется, что только никому не нужные отбросы попадаются. Ведь все нормальные мужики женаты… Я теперь вдовцов буду ждать. Лет через десять начнут появляться вдовцы моего возраста.