До встречи в следующей жизни - Юлия Ефимова

– Почему? – на этот раз Аврора решила помочь родительнице в повествовании, надеясь, что оно пойдет чуть быстрее и оттого быстрее придет к своему логическому заключению.

– Потому что ты идешь не тем путем. Где-то в жизни ты свернула не на ту дорогу, – выдала новую версию жизни Авроры мама. – Понимаешь, ты повернула не на свой путь, потому как свой – он всегда легкий и всегда радостный.

– Мам, если ты знаешь, где моя дорога, то просто подскажи мне. Я так устала, что соглашусь уже на все. Я устала быть невезучей и постоянно получать тычки от жизни. Поэтому, если карта моих дорог у тебя в руках, просто ткни пальцем в нужном направлении.

– Ну вот, – чувствовалось, мама удовлетворена тем, что услышала, – я ощущаю у тебя желание менять свою жизнь. Доча, вспомни, ведь ты прекрасно пишешь стихи, возможно, твое признание в этом.

– Мам, я наивный дилетант, каких сейчас тысячи в Сети. Ты хочешь, чтоб я присоединилась к ним? Стала одним из тех стихоплетов, что засоряют паблики в надежде на признание? Пожалуйста, можно я не буду строить из себя непризнанную Ахматову и продолжу искать нормальную работу.

– Хорошо, к этому мы еще вернемся, – на удивление легко согласилась родительница. – Я тут на днях ходила к одной гадалке.

– Ма-ма, – застонала в трубку Аврора.

– Ну а что, я просто посоветоваться, я постоянно думаю о твоей жизни, и, знаешь, одна голова хорошо, а две лучше.

– Ну тогда уже три, – вставила Аврора свои подсчеты, – или ты совсем разочаровалась в дочери и решила уже меня не считать как полноценную голову.

– Не придирайся к словам, – перебила мама. – Так вот, она мне сказала, что сейчас для тебя, самое главное, закрыть все свои гештальты.

– Беру слова обратно, твоя гадалка – просто психолог, который хочет чуть больше заработать. Потому как такое слово уважающая себя представительница потустороннего мира не скажешь никогда, она просто обязана его презирать, – предположила Ава.

– Это не просто старая бабуля в платочке, это образованная молодая женщина, у которой есть дар, – пояснила мама.

– Ну и в чем сейчас мои гештальты, она случайно не уточнила? – спросила Аврора, не надеясь на конкретный ответ. Но она сильно ошибалась.

– Это, доча, знаю я, для начала тебе надо вернуть свои пять тысяч евро, – спокойно сказала мама.

– Что? – Аврора аж подпрыгнула на скамье.

– Да-да, ты не можешь себе представить, чего мне это стоило, но завтра после обеда мы отплываем с тобой на теплоходе.

– А при чем те злосчастные пять тысяч евро и твое желание прокатиться на железной посудине по реке? – не поняла Аврора.

– На нем поплывет и твой Джон Тейлрон, я его нашла и выследила. Ну не я, конечно, а частные детективы, что не имеет большого значения, потому как их оплачивала все же я. Вчера он купил себе путевку на теплоход «Агата Кристи», вот там и проверим: ему правда угрожает разведка или он просто аферист.

– Мам, он существует? – осторожно спросила Аврора, не зная: радоваться или плакать.

– Да, доча, не знаю, на счастье или на горе, но Джон Тейлрон действительно существует и действительно работает в посольстве США в Москве, как он тебе и писал. Более того, он даже выглядит так же, как на фото, что он выставил в социальной сети. Сейчас сижу и рассматриваю папку с фотографиями, которые передали мне детективы, и сравниваю с фото из того аккаунта, что этот жук очень быстро удалил, после того как ты выслала ему деньги. Так вот, мой вердикт: это один и тот же человек.

– Да-да-да, – Аврора вскочила и, несмотря на мозоли, стала танцевать вокруг лавочки, – мама, он любит меня, я всегда знала, он просто сейчас в беде и не хочет подставлять меня, – но вдруг поняв что-то, она остановилась и уже испуганно сказала: – Мам, я могу его подставить своим появлением на теплоходе, вдруг он под наблюдением, вдруг он на задании, а я все испорчу.

– Мы замаскируемся, – сказала родительница, – я все продумала. Дуй на проспект Сахарова, будем менять тебе внешность, он видел лишь твою фотографию, и если мы с тобой немного исправим главные акценты, что-то типа прически и макияжа, то он тебя не узнает, гарантирую.

– Мам, по-моему, ты преувеличиваешь, – засомневалась Аврора.

– Твой папа не узнал меня в кафе и даже начал знакомиться заново, когда пришел на наше второе свидание, а я всего-навсего надела тогда парик на голову.

– А тебя что на парик-то потянуло? – спросила Аврора на автомате.

– Ну, тогда они были в моде, вот я и решила выпендриться, правда, надела не в цвет волос, а взяла у подруги черный с мелкими кудрями.

Аврора первый раз за день улыбнулась, представив папу, пытающегося второй раз познакомиться с мамой.

– Еду, жди, – сказала она в трубку уже совсем другим голосом, голосом человека, решившегося на что-то важное.

Когда ничем не примечательная, безработная, двадцативосьмилетняя девушка встала и, немного прихрамывая от натертых мозолей, пошла к метро, за ней медленным шагом направился молодой человек в белых летних шортах, белой футболке и бейсболке, на которой была надпись «ЧЕМПИОН». Он уже просмотрел украденный у нее телефон и ничего особенного там не нашел, но выкидывать не стал, возможно, придется покопаться лучше или отдать спецам. Странная особа, которая сначала плакала, потом танцевала, а после и вовсе пошла босиком к метро, сняв жмущие туфли, вызывала много вопросов. Нельзя было просто отмахнуться, надо отработать ее до конца.

Сон I

Москва, 1898 год

– Я родилась в красивую светлую ночь, 4 июля 1868 года, в прекрасном городе на Неве, – произнесла Мария Андреева, глотнув вина из бокала. – Но в моем детстве нет ничего интересного, – кокетливо улыбнулась она видному мужчине.

– Мария Федоровна, – сказал сидевший за столиком напротив Савва Морозов, – вы лукавите, у вас очень интересная семья.

Мужчина был полноват, имел красивую, интеллигентную бороду и уверенность в своей мужской силе. Хотя присутствующим людям в ресторане было заметно, как красивая женщина, сидевшая напротив, вводила мужчину в ступор, заставляя его голос дрожать.

– Мой отец, – удовлетворившись тем, как отреагировал поклонник, продолжала говорить женщина, – главный режиссер Александрийского театра, мать – актриса. Я выросла в любви к искусству. В детстве с меня писали картины Крамской и трижды Репин, а великие актеры предрекали мне большое будущее на сцене, – скромность Марии Андреевой была, конечно, напускной, она знала о своей красоте и пользовалась ею безразмерно.

Женщина кокетливо умолчала, что Репин не просто писал с нее картины, она служила его музой. В пятнадцать лет грациозная барышня с балетной фигурой стала моделью Репина для донны Анны к иллюстрации «Каменного гостя» Пушкина. Поэтому Мария Андреева знала себе цену на сто процентов и пользовалась ею сполна. Каждый раз это был некий ритуал – заставить мужчину восхищаться ею. Она не могла без этого, это был ее наркотик, ее главная энергетическая подпитка.