Комплекс полуночи - Ольга Баскова

До нужного мне дома я долетел за двадцать минут. Следует признать, дочь Валентины Петровны жила в прекрасном доме, где квартиры с евроремонтом сдавались под ключ. Жители Приреченска с завистью поглядывали на белоснежную многоэтажку, взметнувшуюся ввысь, и размышляли о тех счастливчиках, кто неизвестно каким образом получал здесь квартиры. Совершенно неожиданно одной из жилиц оказалась дочь директора детского дома. И приходилось только догадываться, как ей это удалось. Я набрал код домофона и стал ждать ответа хозяйки, но тщетно. Никто не спешил сообщать, что меня ждут. Я было забеспокоился, но сухонькая старушка в цветастом платочке, одна из типичных бабушек – завсегдатайниц скамеечек, пришла мне на помощь.

– Может, не слышат, – предположила она и прижала ключ к замку. Дверь открылась.

– Не боитесь, что впускаете незнакомца? – поинтересовался я.

– А жуликов сразу видать, – мгновенно ответила старушка.

Я вошел в прохладу подъезда и вызвал лифт. Он бесшумно подкатил, распахнув передо мной чистую кабину, которую здесь никто и не думал использовать в качестве общественного туалета, и я начал свое восхождение на восьмой этаж. Возле семидесятой квартиры я немного потоптался и позвонил. Никакого толку! Может, меня обманули? Может, директор просто тянет время, а сама и не думает со мной откровенничать? Я позвонил еще. Бесполезно.

– Валентина Петровна! – в моем громком голосе слышалось непреклонное желание проникнуть через все преграды. – Открывайте! Какую игру вы затеяли?

Вспоминая этот эпизод, я всегда думал о том, что мысли о беде, возможно, случившейся с хозяйкой, не приходили в голову. Они появились тогда, когда мое плечо сильнее нажало на крепкую дверь, и она неожиданно открылась. Я задрожал всем телом. Так же случилось и в Южноморске при посещении квартиры Варнакова. Но неужели и здесь… Осторожно ступая, я зашел в коридор. Красная ковровая дорожка вела в гостиную.

– Валентина Петровна? Вы здесь?

В гостиной было тихо. Директор детского дома лежала на кожаном диване. Мне не требовался доктор, чтобы констатировать смерть. Живые так не выглядят. Полы домашнего халата распахнулись, обнажая стройные для женщины в возрасте ноги. Тонкую шею плотно охватывала бельевая веревка, впившаяся в кожу. Посиневшее лицо убитой выражало страдание.

Я попятился, тяжело дыша. Такого оборота дела никто не ожидал. Следовало оповестить милицию. Бесшумный лифт снова понес меня, на этот раз вниз.

– Так быстро, милок? – спросила добросердечная бабушка, когда я вышел из подъезда.

Вот черт! Теперь она сообщит мои приметы, и оперативники начнут погоню вовсе не за убийцей.

Стараясь не смотреть в ее сторону, я быстро ответил:

– Да. Спасибо.

– У тебя тут небось подружка?

– Да, – я уже бежал из двора, подгоняемый страхом. Машина, стоявшая недалеко, покорно приняла в свои объятья мое потное тело и рванула прочь, унося меня подальше от этого страшного места. Я не сразу заметил, как следом поехал старенький красный «Опель».

Честно признаться, сыщик из меня пока не получался. Преследовавшую меня машину я засек только через два квартала, и зубы отбили барабанную дробь. «Девятка», старавшаяся уйти от преследования, колесила между домами, но «Опель» не отставал. Когда я притормозил у аптеки, красная машина тоже остановилась. Да. Это была самая настоящая слежка, причем топорная. Впрочем, это и успокаивало. Пока меня предупреждали, что кому-то известно о моем расследовании и этот кто-то не хочет, чтобы я это расследование продолжал. Если они убедятся, что я не сверну с пути, они меня уберут. От этой мысли мне не стало страшнее даже тогда, когда я решил идти намеченным курсом. Кто бы ни были эти убийцы, они не дали возможности вести нормальную жизнь двум и так обездоленным детям – и это вызывало глухое раздражение. Не дождутся! Я прошел мимо «Опеля», всем своим видом демонстрируя олимпийское спокойствие. Сквозь тонированные стекла лица водителя не было видно. Ну и черт с ним! А вот номер мне обязательно удалось бы запомнить, если бы в лучших традициях детективного жанра его не заляпали грязью. Возле аптеки находился таксофон, и именно оттуда я сообщил в милицию о трупе в элитной девятиэтажке. Теперь можно было ехать домой и думать дальше, где раздобыть необходимую информацию. Красный автомобиль еще немного подержал меня в поле зрения и умчался на север. К дому моя «девятка» подъехала без сопровождения.