Игра в дурака - Ирина Семеновна Левит

Мама у меня нормальный человек. Зато ее сестра Зинаида прямо-таки в голову ужаленная. Сколько себя помню, а также знаю по чужим рассказам, она вечно за какую-нибудь идею страдает и всех своими страданиями напрягает. Во времена своей советской юности Зинаида с одинаковым пылом выступала против спекулянтов, диссидентов и американских агрессоров. В начале восьмидесятых, в период короткого правления Андропова, публично клеймила позором нарушителей трудовой дисциплины. В конце восьмидесятых, при Горбачеве, лезла на трибуны, призывая поддержать перестройку и гласность. Начиная с девяностых годов у Зинаиды началась просто штормовая жизнь. То она шла на демонстрации с требованием положить конец коммунистическому режиму, то, наоборот, — воинствующему капитализму. То она митинговала за экономические реформы, то — против экономического развала страны. То кричала: «Ельцин — наш президент!», то — «Ельцина в отставку!» При Путине с пеной у рта возмущалась пенсионной реформой и одновременно призывала сплотиться вокруг президента.

И ведь что удивительно: тетя Зина не какая-нибудь там корыстная конъюнктурщица. Она искренний борец за очередную идею-фикс. И все, что она когда-либо получила за свои старания, это почетную грамоту райкома комсомола и выбитый зуб на одном из митингов.

Ладно бы Зинаиде больше нечем было заняться. Так нет же! Она до сих пор работает в своем институте повышения квалификации учителей, имеет мужа, двоих детей и троих внуков. Но тете Зине неймется. Ей подавай нечто глобальное, нечто такое, чтобы на массы воздействовать!

В общем, занес же меня черт к родителям именно в этот вечер, когда тетя Зина на них сверзилась с очередным приступом гражданской активности.

— Ты очень вовремя! — обрадовалась она и тут же принялась науськивать меня на отца с матерью. — Ты только посмотри на этих обывателей! Можно подумать, им сто лет, и единственное, что их заботит, — это удобный гроб и сухая могила!

От таких слов мой папа крякнул, а моя чувствительная мама, которая до сих пор не может без содрогания говорить о работе единственной дочери, всплеснула руками.

— Да, именно так! — пригвоздила их тетя Зина. — Вам наплевать на то, что творится вокруг! Вы только и можете, что новости по телевизору смотреть! А в реальной жизни вы никакого участия принимать не хотите!

Про какую такую реальную жизнь и про какое такое в ней участие завелась Зинаида, я выяснила только минут через двадцать — и то не с первого раза. Но с тетей Зиной так всегда — ее как понесет, никакими вожжами не притормозишь.

— Я, Варвара, твоим непутевым родителям два часа втолковываю, что пора проявить свою политическую сознательность! А эти мещане, — Зинаида возмущенно ткнула пальцем в моих ближайших родственников, — заявляют, что им своих забот хватает. Своих, видите ли! Можно подумать, придет чужой дядя и всех задарма осчастливит!

— Нам не нужен чужой дядя. У меня, например, свой есть. Твой муж, — попыталась я отшутиться, но Зинаида уже была переполнена воинственностью. А когда гремят пушки, юмор замолкает.

— Неужели вам наплевать, кто будет мэром нашего города?! — возмущенно спросила она.

— Нет, нам не наплевать, — хором ответили мы, дружно сомкнув семейные ряды против натиска Зинаиды.

— А раз так, то вы тоже должны внести свою посильную лепту! — безапелляционно констатировала тетушка.

— И кому же эта лепта достанется? — поинтересовалась я.

— Как кому? — Судя по взгляду Зинаиды, я была дура дурой. — Конечно, Валентину Егоровичу Саватееву!

— А это еще кто такой? — проявила я непростительную дремучесть, за что тут же была награждена совсем не родственными эпитетами. — Зато я знаю Козлинского, — попыталась я оправдаться, чем вызвала прямо-таки гомерический хохот Зинаиды.

— Ха-ха-ха! Козлинский! Этот сумасшедший? Да как его вообще можно ставить рядом с Валентином Егоровичем? Что такое Козлинский?! Тьфу! — И Зинаида почти натурально сплюнула на родительский ковер. (Мама вздрогнула, но взяла себя в руки.) — А кто такой Саватеев?! Это личность! Это человек, который достоин, чтобы его фамилию писали только большими буквами! Он управляющий строительным трестом номер один — самым крупным строительным трестом в нашей области! У него дела идут! У него люди хорошую зарплату получают!

А дальше Зинаиду понесло, как по накатанному. И если верить всем ее словам, то получалось, что Валентин Егорович Саватеев — это мудрец, герой и святой дух в одном лице.

— Конечно, у него есть достаточно сильные конкуренты, — с большой неохотой признала поклонница строительного начальника. — Это нынешний мэр Звягин и директор машиностроительного завода Шелест. Ну, с мэром все понятно. Что в прежние годы делал, то и дальше будет делать. Я не хочу сказать, что он плохой мэр, но он всю жизнь в чиновниках ходит, а вся эта чиновная жизнь — она же с конкретной, повседневной жизнью рядовых горожан только боком соприкасается, да и то вскользь. И многие это понимают. А вот Шелест… — Зинаида посуровела. — Это, конечно, серьезно. Тут нам работать и работать. И между прочим, вы все, — вновь набросилась она на нас, — тоже могли бы помочь! К примеру…

И пошли примеры всех тех благородных дел, которые мы просто обязаны совершить во имя торжества справедливости, а конкретно — Валентина Егоровича Саватеева.

Я поняла, что мой визит к родителям омрачен окончательно, но я могу принести ближайшим родственникам большое благо, если избавлю их от общества Зинаиды. Именно это я и сделала, предложив тетке довезти ее до дома. Против такого соблазна Зинаида устоять не смогла, быстро прикинув, что тащиться под дождем до остановки, неведомо сколько ждать транспорт, а потом пилить полчаса в троллейбусе — слишком большое испытание для человека, вступившего на тропу политической борьбы.

Домой я возвращалась через магазин. В том смысле, что, вовремя вспомнив о своем обещании мужу затариться продуктами, заехала в супермаркет. Вот тут-то я и столкнулась с Катей Сокольниковой.

С Катериной мы учились в одном классе. Подружками не были, но, как говорится, состояли в теплых товарищеских отношениях. Последний раз виделись лет десять назад, и с тех пор она сильно изменилась. Но, честное слово, только в лучшую сторону. Такая стала роскошная мадам — просто блеск! Рядом с Катериной я смотрелась как дворовая кошка на фоне королевской львицы.

Катерина набросилась на меня с неописуемой радостью, и я не стала отбиваться. Все-таки общие школьные годы просто так в землю не втопчешь. Мы вышли из магазина и принялись болтать. Катерина мне поведала, что дважды выходила замуж и дважды развелась. Первый муж, как сообщила она с презрением, оказался авантюристом, а второй, сказала она с еще большим презрением, — алкоголиком. Сама она работает директором вполне процветающей рекламной фирмы. Мама ее, Зоя Тимофеевна, продолжает понемногу преподавать английский