Серебряная пуля - Виталий Гладкий

Дверь квартиры Африкана не впечатляла. Она была обита стареньким потертым дерматином, собственно, как и у многих наших пенсионеров, не страдавших избытком наличности. Вот только замки старик поставил козырные. Их было два, и оба патентованные — швейцарские. Ни один вор-домушник с отмычкой не смог бы проникнуть в его жилище, потому что номерные ключи для этих замков нарезались на специальном прецизионном оборудовании. Малейшая неточность в изготовлении отмычки, исчисляемая в микронах, — и замок тут же ее блокировал, зажимая словно в тисках. И выбить дверь не получалось, потому что она закрывалась специальными засовами по всему периметру.

Нужно сказать, замки в свое время меня немного озадачили. Интересно, что Африкан скрывает в своей пещерке? Такие замки стоили ну очень больших денег. Меня, например, задавила жаба, когда я услышал их цену. Поэтому, немного поразмыслив и решив, что воровать у меня нечего (кроме старой мебели и компьютера, который давно пора было выкинуть), я заказал себе железную дверь (как же, веяние эпохи нашего недоразвитого капитализма) с серийными, но очень хорошими замками. Конечно, спец справится с ними без особого труда, но какой-нибудь лох, который надумает бомбануть мою квартиру, чтобы добыть немного денежек на выпивку или наркоту, забодается их открывать.

Я долго жал на кнопку звонка, но, похоже, он не действовал — изнутри не доносилось ни единого звука. Тогда я начал стучать в дверь кулаком. Звук получался глухим, словно передо мной была бетонная стена. Это меня очень удивило. Силой я не обижен, и, по идее, хлипкая дверь квартиры Африкана должна была ходить ходуном. Ан нет. Она стояла как скальный монолит.

— Кто там? — вдруг раздалось у меня прямо над ухом, я даже вздрогнул от неожиданности.

Подняв голову, я только сейчас заметил, что в стену высоко над дверью была вмонтирована миниатюрная видеокамера и металлическая решеточка, за которой прятался динамик. Для меня это была новость — эту технику я видел впервые. Наверное, Африкан поставил ее совсем недавно.

Круто! Во дает старик! А мы-то и не знали, что он так обставился. «Мы» — это соседи. В особенности одна зловредная старуха, которой была известна подноготная каждого жильца не только нашего подъезда, но и всего двора.

За эти способности ее прозвали Жужа, или Жужу. Она и впрямь жужжала на скамье у подъезда с раннего утра до позднего вечера, посвящая своих товарок во все самые свежие новости и сплетни. Откуда она их выкапывала, одному аллаху было известно. Такой ворох новостей и вообще всякой всячины можно было нарыть только в Интернете. Но я точно знал, что у Филипповны (так ее кликали соседи) нет компьютера. Оставалось предположить, что у нее в голове вмонтирован миниатюрный приемник, настроенный на все радиостанции мира.

— Елпидифор Африканыч, это я, Алеша, ваш сосед снизу.

— Чего тебе нужно, деточка?

«Деточками» старик называл всех тех, кому еще не исполнилось сорока лет. К более взрослым он обращался не по имени-отчеству, а просто — «уважаемый» или «уважаемая». Создавалось впечатление, что память на имена у него была никудышная. Однако и старческим маразмом Африкан не страдал, а его небольшие глазки под мохнатыми седыми бровями смотрели не по-стариковски остро и осмысленно.

— У меня для вас новость… извините, не очень приятная…

— Что такое?! — всполошился старик, но дверь все равно не открыл.

В последнее время он стал очень подозрительным. Слишком много развелось в нашем городе разных аферистов и мошенников, которые обманывали стариков, а иногда и убивали, чтобы завладеть их квартирами. Несмотря на наши добрые отношения, Африкан и на меня иногда посматривал с подозрением. И то верно — в душу человеку ведь не заглянешь. Впрочем, возможно, это мне просто казалось.

— Ваша ворона… ну это… того… — Мне почему-то никак не хотелось сообщать ему неприятную новость прямым текстом.

— Она умерла?! Ох…

Похоже, Африкан понял, что я хочу ему сказать, и, наверное, схватился за сердце. Ворона была очень старой. Она жила у Африкана сколько я себя помню. Поэтому старик наверняка был готов к этому трагическому событию. Но все равно новость застала его врасплох.

— Да, — ответил я.

— Где… где она?!

— Я принес…

На этот раз дверь распахнулась, словно я наконец произнес пароль типа «сим-сим, откройся». Африкан был в длинном атласном шлафроке, подпоясанном витым шнуром с кистями, из-под которого виднелась накрахмаленная белая рубаха и темно-вишневый бант. А на ногах у него были не тапочки, а мягкие кожаные туфли-мокасины. Он даже дома не позволял себе ходить в затрапезном виде.

Я передал ему пакет с мертвой вороной. Африкан открыл его, и на глаза старика навернулись слезы. Не обращая на меня внимания, он медленно побрел в глубь квартиры, прижимая ворону к груди. Поколебавшись, я прикрыл дверь (мама мия! она оказалась сейфового типа, толщиной не менее пятнадцати сантиметров!) и последовал за ним. Поступить таким образом, не дожидаясь приглашения (в чем я очень сомневался), меня подтолкнул бес любознательности. Надо же хоть одним глазом взглянуть на таинственное жилище Африкана.

Да-а, посмотреть там было на что. Я вошел в гостиную и обалдел: дорогая антикварная мебель, фарфоровые китайские вазы, притом явно не новоделы, в буфете мягко светилась старинная серебряная посуда с позолотой… На стенах висели французские гобелены, по моему разумению, конца девятнадцатого века (я видел подобные в музее), а с десяток картин — в основном кисти фламандских художников — в массивных золоченых рамах несомненно были подлинниками.

Вот тебе и скромный пенсионер, дедуля-божий одуванчик. Не квартира, а филиал Эрмитажа. И ведь я еще не видел другие комнаты…

И не увижу, понял я, потому что в гостиную вошел Африкан. Теперь лицо старика было угрюмым и сосредоточенным, а подозрительный взгляд буквально буравил меня. Уж не думает ли он, что это я грохнул его любимую ворону — дабы проникнуть в его жилище?

— Ты еще здесь, деточка? — неприветливо спросил Африкан. — Иди домой. А за ворону спасибо. Это благородный поступок.

Но уходить я не собирался. Видимо, Африкан не понял, что ворона умерла не от старости, а ее сшиб снайпер.

— Вашу ворону убили, — сказал я, пристально глядя на старика.

— Это понятно, — сурово ответил старик. — Ей бы еще жить да жить.

— Увы, не совсем понятно, — сказал я несколько развязно.

В этот момент я подумал, что зря не содрал с него бабки за ремонт, который вылился мне в приличную сумму. Старый хрыч далеко не беден, как оказалось. От этих мыслей настроение у меня испортилось окончательно.

— Что ты имеешь в виду? — Глаза Африкана потемнели, словно небо перед грозой.

— Ее застрелили, — отчеканил я. — Притом это сделал снайпер.

О том, что ворону убили серебряной пулей, я благоразумно умолчал. Вдруг все эти байки про оборотней — правда? Эта мысль меня повергла в трепет. Нет, нужно срочно искать работу! Хоть какую-нибудь. Иначе от безделья точно крыша поедет. Вон как воображение разыгралось… Тьфу, тьфу! — мысленно сплюнул я через левое плечо.