Искатель, 1999 №9 - Олег Суворов

Глава 2. Старые знакомые

Отец Филиппа — Сергей Александрович Коновницын — принадлежал к старинному и знаменитому дворянскому роду, в состав которого входил один из героев Отечественной войны 1812 года и участник Бородинского сражения генерал П. П. Коновницын. Кстати, именно он командовал 3-й пехотной дивизией, оборонявшей знаменитые Семеновские флеши, а после их взятия французами и ранения Багратиона принял на себя командование всей 2-й армией, отведя ее на новые позиции.

Кровь благородных предков сказалась и в облике рядового советского журналиста — Сергей Александрович имел импозантную внешность, крупные и благородные черты лица, вальяжные манеры и бархатистый, хорошо поставленный баритон.

Получив два образования — медицинское и журналистское, — Сергей Александрович всю жизнь проработал в разных медицинских журналах. Пиком его карьеры стало место заместителя главного редактора «Медицинской газеты», откуда он был с треском уволен за то, что соблазнил жену своего шефа. Да, не имея никаких особых талантов или дарований, кроме примечательной внешности, Сергей Александрович по-настоящему преуспел только в должности альфонса. За всю свою жизнь он сменил пять официальных жен, последней из которых была мать Филиппа, а число гражданских жен и любовниц превысило полторы сотни.

Естественно, что с возрастом количество «побед» уменьшалось, что неизбежно портило характер Сергея Александровича (как, впрочем, в свое время испортило и характер самого Казановы!), зато количество проблем нарастало. Даже выйдя на пенсию, Сергей Александрович по-прежнему продолжал живо интересоваться молодыми женщинами, и только после серии обидных неудач, нарвавшись на пренебрежительное обращение типа: «Да куда ты лезешь, дедуля?» — он, наконец, осознал, что время покорения женских сердец ушло, зато осталось время для покупки женских тел!

Но пенсия рядового члена бывшего Союза журналистов СССР явно не была рассчитана на неизбывное сладострастие ее обладателя, и тогда, истощив все свои сбережения и не желая отказываться от прежнего образа жизни, Сергей Александрович принялся распродавать фамильное имущество, чем вызвал справедливый гнев своего единственного законного сына — Филиппа.

Первым «ушел» старинный диван конца XIX века, когда-то стоявший в родовом поместье Коновницыных. На полученные за него пятнадцать тысяч долларов Сергей Александрович блаженствовал почти три года, после чего настало время дорожного несессера, принадлежавшего его прадеду. В состав несессера входило множество серебряных предметов с гербом рода Коновницыных, поэтому отец ухитрился продать его еще дороже — почти за двадцать пять тысяч долларов, причем несессер был приобретен каким-то музеем.

Оставались еще старинные каминные часы, несколько антикварных книг, картина Айвазовского, портрет самого генерала Коновницына в старости, написанный неизвестным художником с натуры, и личное оружие — парадная позолоченная шпага в замечательно инкрустированных ножнах.

К великой ярости Филиппа, почти все полученные деньги уходили у отца на молоденьких шлюх, и лишь изредка он снисходительно отстегивал несколько сот долларов бывшей жене и сыну. Впрочем, надо отдать ему должное — когда она умерла, то все расходы на похороны матери своего единственного ребенка он взял на себя. При этом Сергей Александрович вел себя настолько равнодушно — он даже отказался подойти к гробу и проститься с покойницей, что вызвал всеобщее возмущение родственников и гнев сына. Все кончилось тем, что он невозмутимо пожал плечами и просто ушел в тот момент, когда гроб уже грузили в машину, чтобы везти на кладбище.

Именно после этого возмутительного случая Филипп перестал звонить или заезжать к отцу. При этом он сам немало тяготился подобным положением дел — как-никак, но они оставались единственными ближайшими родственниками, поэтому с радостью воспринял поздний звонок отца и в назначенный день явился к нему на свадьбу.

— Вот, милейшая Полина, познакомься с моим родным сыном, — отец с явной гордостью представил ему свою молодую невесту — высокую и стройную блондинку с неправильными, но свежими и весьма приятными чертами лица.

Дело происходило в зале ожидания Краснопресненского загса, где уже находилось несколько приглашенных гостей — приятели Сергея Александровича со своими старыми и весьма раздраженными женами. Причина этого раздражения лежала на поверхности — а вдруг и все остальные мужья последуют примеру этого «старого хрыча» и переженятся на молоденьких?

Девушка изумленно взглянула на Филиппа, вспыхнула — то ли от смущения, то ли от ярости, а затем повернулась к будущему мужу.

— Но ты мне раньше никогда не говорил, что у тебя есть сын!

— А разве это что-нибудь меняет? — удивился Сергей Александрович.

Филипп смотрел на Полину во все глаза. Их изумление было взаимным, ибо он с первого взгляда узнал в ней одну из «девушек по вызову», услугами которой весьма активно пользовался примерно месяц назад, во время своего длительного загула.

— Ну вы хоть руки друг другу пожмите или поцелуйтесь, что ли… — засуетился отец, удивленный холодностью и едва скрываемой враждебностью между будущей женой и сыном. — Все-таки через пятнадцать минут породнитесь!

«О черт, вот положение!» — думал про себя Филипп, пожимая теплую руку Полины и цедя сквозь зубы:

— Очень приятно.

«Сказать ему, что она — шлюха, и сорвать свадьбу? А если он и так это знает, но не хочет, чтобы об этом знали другие? Вдруг он тоже выписывал ее по телефону той же фирмы, что и я?»

— А как, интересно, вы познакомились? — осторожно поинтересовался он, не зная, на что решиться.

— На улице, — охотно пояснил отец, — Полина спросила меня, как найти меховое ателье, которое находится в соседнем с моим доме, и я вызвался ее проводить.

«Ага, значит, он ничего не знает…»

В этот момент распахнулись двери, заиграла музыка, и пышная белокурая дама-распорядитель в нарядном голубом платье пригласила «брачующихся» пройти в зал бракосочетаний, с трудом скрывая изумление от вида столь странной пары — со стороны это выглядело так, будто бы дедушка женился на своей внучке.

— Но ты хоть помнишь историю собственного отца, а моего деда? — в последний момент успел спросить Филипп. — Неужели не боишься ее повторения?

Сергей Александрович зло взглянул на сына, но не успел ответить.

— А что это за история? — тут же заинтересовалась Полина, беря под руку своего суженого. — Впрочем, сейчас не время, потом расскажешь…

Филиппу ничего не оставалось, как последовать вслед за ними. Переводя взгляд с седого затылка отца на белокурый, тщательно завитой затылок невесты, он задумчиво покусывал губы…

А история его деда — Александра Павловича Коновницы-на, о которой он тщетно пытался напомнить своему отцу, была настолько примечательной, что, благодаря воспоминаниям современников, даже вошла в анналы истории начала XX века.

Дело в том, что где-то в перерывах между первой и второй русской революциями, примерно в 1909–1912 годах, молодой