Испеки мне убийство - Юлия Владиславовна Евдокимова

Прислушиваясь, не зазвенит ли колокольчик у входа, девушка растворяла грусть в ритме привычных движений. Темный какао-порошок, бархатистая мука, сахар, словно искрящийся на солнце песок на морском берегу, спелые вишни, которые она заранее замариновала в легком сиропе с каплей ликера… Ароматы обволакивают летним теплом и вот уже пальцы бережно перебирают ягоды, удаляя косточки, обваливают их в тонком слое муки, чтобы вишни не утонули в тесте.

Она растопила сливочное масло и золотистый поток, смешиваясь с ванильным экстрактом, наполнил кухню теплом. Взбивая яйца с сахаром до воздушной пены, девушка постепенно добавила сухие ингредиенты – какао, просеянную муку, разрыхлитель. Тесто становилось густым, как шелковый мусс, и она влила теплое молоко, наблюдая, как масса превращается в гладкую, блестящую реку.

Разливая тесто по формочкам, она наполнила их лишь до половины, а затем, будто пряча маленькое сокровище, положила в каждую серединку вишню, слегка придавливая. Сверху лег еще один слой теста и она аккуратно разровняла поверхность лопаткой, словно укутывая ягоды в шоколадное одеяло.

Через полчаса, когда корочка маффинов в духовке стала упругой, а зубочистка вышла почти чистой (почти, ведь внутри сочная вишня!), девушка достала крохотные кексы, украсила теплые верхушки блестками растопленного шоколада и щепоткой сахарной пудры.

Первый укус – хруст корочки, затем взрыв терпкой вишни, смешанной с нежным шоколадом… Она прикрыла глаза и уголки губ сами растянулись в улыбке. Грусть растаяла, как шоколад на языке. Сладость, создаваемая своими руками никогда не подводит!

Из состояния блаженства Алессию вывел шум в торговом зале. Она настолько погрузилась в шоколадное счастье, что пропустила звонок колокольчика!

В зале стояла женщина, держа за руку ребенка лет четырех.

– Нам нужно в туалет. – сердито сказала мать. – Он выпил слишком много газировки.

Значит это не покупатели… – Туда,– ткнула Алессия пальцем за спину. В кондитерских не предусмотрены туалеты для клиентов, это не кафе, но не откажешь такому малышу!

Женщина потянула ребенка за руку. Но он не двинулся с места, стоял, нахмурившись, сосредоточенно что-то обдумывал.

На лице женщины появилось странное выражение. Алессия опустила взгляд и поняла что случилось. Под ногами малыша расплывалась лужа, да таких размеров, что он должен был выпить ведро газировки, не меньше!

– Что ты наделал! – Заорала мать. Ребенок тоже заорал, неизвестно, кто истошнее.

Со вздохом Алессия вытащила из подсобки ведро и тряпку, налила воды, а мать и сын в зале все еще соревновались в громкости звука.

Хотя малыш и устроил туалет прямо посреди ее очаровательного магазинчика, девушке стало его жалко. Она улыбнулась, ребенок перестал плакать, задумался и тут же засунул палец в пирожное в открытой витрине. Вытащил, внимательно осмотрел и с блаженным выражением на мордочке засунул палец в рот. Ухмылка у него при этом вышла весьма ехидная.

– Ах ты…

Но ребенка уже утащила за руку мать, даже не подумавшая заплатить за испорченное пирожное или хотя бы извиниться. Дверь за собой они не закрыли.

Алессия так и осталась стоять посреди зала с ведром и шваброй, пытаясь осознать, что только что произошло.

И тут в открытую дверь вошла чайка.

В этом не было ничего странного, чайки изредка появлялись в горах, ведь если бы не скалы, море оказалось бы совсем близко. Вот только добираться до него приходилось часами по петляющим дорогам и тоннелям. Но эта чайка казалась слишком наглой и здоровенной, в глазах-бусинках плескалось что-то хулиганское и Алессия решила сказать «кыш».

Собственно, она и сказала, и даже взмахнула руками, уронив швабру, да и чайка тут же улетела. Вот только… успела схватить круассан с ближайшей стойки.

– Вернись! – завопила Алессия, бросилась к выходу, но белый силуэт уже таял в синем небе над черепичными крышами.

Итак, за сегодняшнее утро она нашла погибшую женщину, потом ее магазинчик нагло описали и испортили пирожное, а в довершении всего здоровенная чайка стащила круассан! Нет, список неприятностей на этом должен быть исчерпан, иначе…

Именно в этот момент дверь распахнулась, и в кондитерскую ворвался мужчина. У него были темные жирные волосы, висящие мягкими завитками над глазами навыкате.

Мужчина огляделся с таким выражением, что девушка поняла: неприятности еще не закончились…

– Могу я вам помочь?

– А ты кто такая?

– Я Алессия. Добро пожаловать в кондитерскую «Il forno delle delizie»!

– Что за глупое название? Пекарня вкусняшек?

Хорошо, она почти справилась с лужей посреди зала, нахальной чайкой, но что делать с этим грубияном? И ведь ни один покупатель не заходит, она еще вчера предупредила, что сегодня кондитерская будет закрыта.

Она собралась с духом. – Если вы ничего не собираетесь покупать, то вам лучше уйти.

– Уйти? – усмехнулся мужчина. – Если кто-то и должен уйти, так это ты. Ты воровка!

– Что? Простите?

– Этот магазин должен быть моим. Моим! – Он поднял указательный палец к потолку, словно призывая небеса в свидетели. Его обещали мне! Я собирался уволиться и взять его в аренду, но тут появилась ты!

– Простите, но прошло пять лет.

– И что? Уговор есть уговор!

– Уговор? – Алессия задохнулась. – Да вы… все претензии к хозяину здания. У вас был контракт?

– Зачем мне контракт! Он обещал! Но тут вмешался этот падре…

Падре действительно вмешался.

* * *

Пять лет назад она стояла, любуясь красотой деревни среди скал, не зная, куда идти и что делать, потом присела на скамейку, подкатив поближе огромный чемодан и спиной чувствуя непрошенные взгляды. Самое ужасное, что автобус уже уехал, а следующий, она же сверилась с расписанием, придет через три дня. Адреналин, гнавший ее из Рима, потом из вагона, уже иссяк, на смену ему пришла усталость и апатия. Не было сил двигаться.

– Ищешь квартиру? – раздался голос за спиной и в поле зрения появилась высокая статная женщина, в кудрявых волосах смешались цвет воронова крыла и седина и эта «соль с перцем» ей удивительно шла.

Алессия хотела сказать, что ищет комнату в пансионе, но неожиданно кивнула.

Женщина достала мобильный телефон, набрала номер. – Дон Пьерино, это Сирена. Si, si. Per favore…

За скоростью ее речи Алессия не поспевала, на каком языке она говорит? Никаких пауз между словами, непонятно, где начинается одна фраза и заканчивается другая.

Наконец поток иссяк, телефон вернулся в карман и женщина на нормальном итальянском языке сказала:

– Bene. Мы идем к дону Пьерино. Наш священник. Очень милый человек.

С этими словами она подхватила чемодан Алессии и девушке осталось лишь бежать следом, удивляясь, как легко женщина поднимается по крутым улицам. А чемодан… нет, такого просто не