Ментовская крыша - Алексей Макеев

– Зато повод удобный, – возразил Гуров. – Этим я сам займусь. Только нужно сначала позвонить. Ты иди, заводи свою колымагу, а я пока звякну.

Последнее замечание было существенным, потому что у потрепанного «Мерседеса» Крячко, на котором они приехали, с утра барахлило зажигание, и, чтобы укротить его, требовалось некоторое время. Вспомнив об этом, Крячко поспешил на улицу.

Усевшись за руль, он принялся сражаться со взбунтовавшейся техникой и так погрузился в это увлекательное занятие, что не заметил, как возле «Мерседеса» возник неизвестный гражданин. Этот гражданин несколько секунд наблюдал за мучениями Крячко, а потом согнутым пальцем деликатно постучал по стеклу.

Крячко с досадой поднял глаза и увидел коренастого, средних лет мужчину, уже начинающего лысеть, одетого в майку-сеточку. Незнакомец держал в руке допотопную авоську со странным набором – там лежали ласты для подводного плавания и консервные банки с этикеткой «Сельдь атлантическая». На плохо выбритом лице мужчины было написано нетерпение.

Крячко опустил стекло и поинтересовался, кивая на сумку:

– Рыбку сами ловите?

– В каком смысле? – подозрительно спросил мужик.

– В смысле снаряжения, – объяснил Крячко.

– Ерунда! – с вызовом сказал незнакомец. – Это шутка такая, что ли? Я вообще-то тороплюсь. Меня просто просили передать… Вы – Гуров?

Крячко удивленно приподнял бровь.

– Нет, уважаемый, – ответил он. – Гуров – это такой высокий, красивый, в галстуке и с сединой на висках. А я – Крячко.

– Ну, все равно, – мотнул головой мужчина. – Сказали, вам тоже можно…

– Да я не против, – радушно согласился Крячко. – Что передать-то?

– Да насчет жены этого Гурова… – замялся мужчина. – Типа, она женщина известная…

– Ну? И что дальше? – насторожился Крячко.

– Ну и все, – хмуро произнес незнакомец. – У всех на виду. Пусть, мол, подумает об этом на досуге…

– А ну-ка, стоп! – строго сказал Крячко и мгновенно выбрался из машины. – Давай-ка, друг, не темни! Что ты мне тут за шарады загадываешь? – Он железной рукой ухватил мужика за локоть.

Тот невольно попятился, пытаясь вырваться, и забормотал с нарастающим испугом и возмущением:

– Э, ты чего? Чего я тебе такого сказал-то? Попросили передать – я и передал. Два слова всего-навсего. Чего вяжешься-то? Отвали или я ментов позову!

– Это ты очень удачно попал, уважаемый! – с воодушевлением заметил Крячко. – Ты, видно, не в курсе, что я не просто Крячко, а полковник милиции Крячко. Так что тебе даже звать никого не надо – я уже здесь.

Человек с ластами испугался еще больше. Он перестал вырываться и сменил тон на просительный.

– Честное слово, товарищ полковник! – произнес он. – Я тут ни при чем! Меня попросили, а мне что, трудно? Вижу, мужик приличный. Вроде ничего такого… Я и не подумал…

– А вот это не оправдание! – строго сказал Крячко, отпуская, впрочем, незнакомца. – Подумал – не подумал… Все равно, как сейчас говорят, за базар отвечать должен! Во-первых, кто ты такой есть? И, во-вторых, кто тебя просил передать такую глупость? Жду конкретных ответов!

Мужчина беспомощно оглянулся и что-то поискал взглядом.

– Да вон там «жигуль» стоял, – объяснил он. – Вон за перекрестком. Теперь уже уехал. Я мимо шел, мужик, который за рулем сидел, меня подзывает и говорит: передай, мол, то-то и то-то… Я ему сказал – надо, мол, сам и передавай! Как чувствовал… Ну а он, короче, полтинник мне сунул. Ну, за полтинник-то почему не передать?

– Действительно, – согласился Крячко. – За полтинник я и сам бы не отказался. А мужика хотя бы описать можешь?

– Да как? – замялся мужчина, который так и не назвал своего имени. – Мужик как мужик. Я не больно присматривался. Такой моложавый, причесанный вроде… Да, в черных очках он был! Не в таких новомодных – полосочка такая, – а в таких, знаете, как раньше носили, на пол-лица…

Крячко уважительно покачал головой.

– Ну, мужик, умеешь ты в двух штрихах портрет нарисовать – человек просто как живой получается! Можешь даже не объяснять дальше – такой образ уже в память врезался. Номер машины усек? Нет, конечно. Ну, а свое имя хотя бы помнишь?

– Обижаете, товарищ полковник! – с нервной улыбкой сказал незнакомец. – Феофанов я, Олег Юрьевич, инженер-строитель. Сейчас в отпуске. Вот подумываю на юг махнуть. А живу тут неподалеку – если желаете, можно доехать. Там мою личность все подтвердят. А номер машины я и запоминать не стал – зачем он мне? Я же не гаишник. «Жигуль» цвета морской волны, обыкновенная «девятка». Кабы знать, что это для вас так важно…

Олег Юрьевич не был похож на злоумышленника, да, собственно, он ничего предосудительного не сделал, хотя и его поступок, и выполненная им просьба выглядели достаточно нелепо. Но задерживать мирного человека с консервами в авоське только за то, что он выполняет нелепые просьбы, было не менее нелепо. Тем более что дело было не в нем, а в том тревожном подтексте, что заключался в невинных на первый взгляд словах об известности гуровской жены.

Действительно, Мария Строева была не только женой Гурова, но и чрезвычайно популярной в Москве актрисой. После спектаклей у служебного выхода театра толпились ее поклонники с цветами и программками, на которых звезда должна была оставить автограф. Не все поклонники были столь деликатны. Иные рассчитывали на большее и вели себя довольно бесцеремонно. Они были уверены, что любимая актриса должна испытывать к ним не менее теплые чувства, и, не особенно мудрствуя, с ходу приглашали в ресторан и очень обижались, когда их предложения бывали отклонены. Правда, с тех пор как Мария стала женой полковника милиции и Гуров частенько встречал ее после вечерних спектаклей, такие конфликты возникали все реже. И вот опять всплыла похожая тема.

Крячко отпустил Феофанова, который тут же проворно убрался, и опять взялся за предательское зажигание. К тому времени, как появился Гуров, мотор заработал. Это привело Крячко в хорошее расположение духа, и он доложил Гурову о странном происшествии в несколько легкомысленном тоне. Однако Гуров воспринял рассказ очень серьезно.

– Говоришь, Мария у всех на виду и мне стоит подумать об этом на досуге? – переспросил он. – А знаешь, это очень скверно, что мне предлагают об этом подумать именно сегодня. Да, теперь я вижу, что это не случайная смерть…

– Ты имеешь в виду Вишневецкого? – уточнил Крячко.

– Разумеется. На первый взгляд вся эта чепуха не больше чем совпадение. Но тебе известен мой принцип – совпадения, как правило, тщательно готовятся. Просто кто-то решил поставить меня на место, прежде чем я начал копаться в этом деле. И знаешь, что особенно скверно?

– Кто-то из наших? – деловито сказал Крячко.

– К сожалению, – подтвердил Гуров. – О нашем с тобой назначении никто из посторонних знать не мог. Информация закрытая. И о том, что нас нужно искать именно здесь, тоже мог знать только кто-то из людей в синих шинелях, – горько усмехнулся он. – Вот такие дела. И теперь, поскольку карты основательно перемешали, следует подумать, во что такое мы, Стас, играем!