Руководство королевы красоты по убийствам - Кристен Бёрд

– Да неужели? – ее брови взлетели вверх. – Ты что, теперь сама выполняешь трюки, которым учишь Беллу?!

– Очень смешно. – Я положила руку на круп лошади, чтобы та знала, что я здесь. Прежде чем перейти на другую сторону, я посмотрела на свою самую близкую подругу и сказала:

– Дорогая, в отличие от тебя, я не шлюшка.

– Да уж, скорее монашка в келье, – Лэйси с жалостью посмотрела на мою грудь. – Сколько времени ты здесь, старушка?

– Я берегу себя для брака, – мягко улыбнулась я.

– А, ну да, да. Главное, не дай ей высохнуть. Этим летом легко обгореть, кроме шуток. – Она наклонила голову и улыбнулась, показывая на горы вдалеке. – Ты болталась по этим хребтам от рассвета до заката. Ты был тем, кто изучал и собирал все это дерьмо. К тридцати годам ты собиралась открыть собственную практику и лечить всех животных в радиусе ста миль, помнишь?

О да, когда-то давно я была отличницей в школе, старостой на бакалавриате и абсолютным фаворитом ветеринарной программы в Корнелле. Но теперь я уже не та.

– Для тебя это реальный шанс вернуться, возобновить общение с… ну, знаешь, с живыми людьми… снова стать похожей на себя. Ты практически год скорбишь, это долго. Можешь ты хотя бы попытаться?..

Лэйси определенно знала, что у меня на душе. Я не стала отвечать, сосредоточившись на подготовке Беллы к вечеру.

Может, я и не была королевой красоты, но конюх из меня потрясающий. Стойло Беллы было настолько чистым, что там могли бы ночевать люди, хоть каждую ночь. Слава богу, мне еще не приходилось падать так низко, но, с учетом ежемесячных уведомлений от ипотечной компании, не за горами пора, когда дойдет и до этого. Часики тикали.

– Я заеду за тобой в среду, – сказала Лэйси тоном, как будто все уже было решено. – А, да, и твоя тетя сегодня заглянет к тебе домой, чтобы начать приготовления.

– Приготовления? – Прозвучало так, будто тетя ДиДи планирует привести меня в надлежащий вид для жертвоприношения.

Лэйси повернулась, чтобы уйти, и бросила через плечо:

– Наконец-то и ты узнаешь, сколько усилий требуется, чтобы хорошо выглядеть.

Два

Оберджин – да, дословно баклажан – в Вирджинии оказался столицей старейшего конкурса красоты в истории США.

Мы поселились в «Голубом хребте», названном так буквально из-за голубоватой дымки вокруг горной гряды – такой эффект возникал из-за хвойных, рассеивающих свет.

Поскольку мы находимся в самом сердце Вирджинии, всего в четырех часах езды на поезде от Манхэттена, у нас репутация города, где больше, скажем так, всякой всячины, чем в других заурядных городишках. Речь именно о тех восхитительных странностях, которые ждешь от деревушки на Юге с населением менее трех тысяч жителей, чье благополучие процветает за счет женщин в «безумных платьях». Если вы прогуляетесь мимо зданий из красного кирпича на Мейн-стрит, то увидите не только кофейню «Морнинг Брю», где, помимо латте, продают зелья, помогающие участницам одержать победу, но и «Фиксин» – автомастерскую, где есть… швейная машинка, а также целый склад на случай экстренной переделки одежды в гардеробе для конкурса красоты.

Конкурс Дворца Роз поставляет участников Восточного побережья и становится хорошим стартом для «Мисс Вселенной», «мисс Америки» и Мисс Что Угодно Еще. Плюс ко всему, как я быстро обнаружила, именно наш город предлагает один из самых больших денежных призов за конкурсы красоты в мире.

Я так хорошо знаю вековую историю, потому что, вне зависимости от того, как лично ты относишься к конкурсу, если живешь в Оберджине, это шоу у тебя в крови. Ты или родственник того, кто ранее в нем участвовал, или сам участвовал, или участник конкурса тебя буллил. Моя бабушка – женщина, которую я никогда не встречала, – победила в этом чертовом конкурсе в 1928 году. Все это к тому, что на одну неделю в году наш город существует с единственной целью – демонстрировать сверкающие тиары, поставленные танцы и женщин, рассекающих на высоких каблуках. Все остальное время года мы живем в ожидании этой самой недели.

Чего поклонники ежегодного конкурса красоты, стягивающиеся в Оберджин в своем паломничестве, в упор не замечают, так это того, что все секреты этого конкурса нам известны. Или же мы распространяем сплетни и догадки, что, по сути, то же самое. Даже мама держала меня подальше от этого всего, когда ребенком я слышала о пропавшей победительнице, Мисс 2001. Ее исчезновение стало местным преданием, о котором перешептывались из года в год, хотя никакой новой информации по этому поводу не появлялось.

Впервые мама взяла меня на конкурс в том самом году, и ничего хорошего из этого не получилось. Мне было четыре, я носилась по гримерке, пока не врезалась в участницу, которая как раз наносила макияж. Дамочка упала, задев целую цепочку других полураздетых участниц. В конце концов они поднялись на ноги – с размазавшейся помадой, вывалившейся из переклеенных скотчем пушап-лифчиков грудью и с убийственным взглядом глаз, сверкавших яростью.

Надо сказать, на бэкстейдже мы после этого не бывали, но каждый год я оказывалась втянутой в составление программы конкурса или в организацию заявок на участие для тети ДиДи – и, конечно же, я присутствовала на каждом финале. Я до сих пор помню мое любимое: Мисс 2007 боксирует с мужчиной в униформе. Это воспоминание заставляло думать, что, возможно, я смогу победить, – или, по крайней мере, занять призовое место.

Пожелав Белле и другим семерым лошадям спокойной ночи, я села в раздолбанную 99-ю «Хонду» и помчала к двухэтажному дому с четырьмя эркерами в центре города. Туда, где я выросла с двумя лучшими женщинами на свете: с мамой и тетей ДиДи. Обе никогда не были замужем, и обе были частью каждого хорошего воспоминания, что у меня было.

Не то чтобы тетя ДиДи жила с нами – у нее был свой маленький пентхаус над магазином на Мейн-стрит, так что она могла развлекаться, если хотелось, – но пока я росла, она была у нас каждый день после обеда с тарелкой печенья в руках. Даже когда я стала уже достаточно большой, чтобы оставаться одна, пока мама закончит работу в госпитале, тетя забегала на тортик, или похозяйничать в саду, или дать мне какой-нибудь важный совет. Тем не менее тетя ДиДи даже со всей ее стряпней и добрыми намерениями не могла заменить маму.

Когда я выехала, солнце садилось за горами, оранжево-розовый свет падал на голубовато-желтую обшивку, сделанную вручную.

С первого взгляда едва ли можно заметить домик на дереве, который построила